Мессия
Шрифт:
Плетеные корзины с миндальными пышками и сластями, возле которых неустанно дежурили изнывающие от нетерпения разодетые нарядные дети, под бдительным наблюдением старших, дежуривших на раздаче блюд. Все это пиршество красок и удивительная палитра различных гастрономических всевозможностей посылали в лесной воздух такой невообразимый, фантастический аромат, что просто поглядеть или пройти мимо было практически невозможно.
Поляна стала постепенно заполняться людьми. То тут, то там то и дело раздавались приветственные возгласы, пожимались руки, заводились новые знакомства и сердечно
— Хэлло, Лара! — к ней приблизился Алекс, вынырнувший из-за группы барабанщиков, разбирающих свои инструменты. — Ну, как ты?
— Как видишь, гуляю, — сардонически откликнулась девушка. — Тут столько всего интересного.
— А? А, ну да, да. Ты про это, — он нетерпеливо отмахнулся, судя по всему, царящее вокруг оживление сейчас интересовало его меньше всего. — А где Гай, ты его не видела?
Вполне безобидный вопрос вновь пробудил воспоминания о недавней сцене в фургончике, и Лара внезапно с удивлением почувствовала, как начинает краснеть.
— Нет, — ответила она. — А что случилось?
— Его ни в коем случае нельзя оставлять одного, — серьезным тоном напомнил Алекс. — Ты же знаешь. Его преследуют. Нас преследуют! Будут искать по всей Америке, а может, и по всему миру, пока, в конце концов, рано или поздно не найдут. И если с ним что-нибудь случится, мы будем виноваты, понимаешь? Неужели ты до сих пор не поняла, что он ведь не просто обычный человек, как я или ты. Он Избранный. Нельзя спускать с него глаз.
— А мне кажется, здесь вполне безопасно, — оглядев разноголосо гудящую поляну, пожала плечами девушка. — Смотри, сколько людей, и никто нас не знает.
— Никто пока нас не знает, — педантично выделив слово, Алекс шлепнул себя по запястью, на которое опустился комар. — А если и здесь есть враги или их лазутчики? Каждую секунду мы должны быть начеку. Так когда ты видела его в последний раз? — подойдя ближе к девушке, продолжал допытываться он.
— Ну, он вроде был в том трейлере, куда его поселил старейшина, сказал, что хочет поспать, — ощутив, как во влажном ночном воздухе предательски запылали щеки, Лара окончательно смутилась и сделала большой глоток пива, спрятав за бутылкой лицо. — Да вон же он, с Кеем.
Она разглядела Гая и Саймона на противоположном конце поляны и помахала мужчинам рукой, которые, заметив, направились в ее сторону.
— Ну, наконец-то, вот ты где, — облегченно выдохнул Алекс и, настороженно оглядев Метьюса, с родительской заботой спросил: — С тобой все в порядке? Хорошо себя чувствуешь?
— Да вроде, — рассеянно ответил погруженный в какие-то свои мысли Гай, но встретившись с пытливым взглядом Алекса, добавил как можно непринужденнее: — Конечно, порядок. Хорошо поспал.
— Идемте, скоро начинается, — сказал Саймон, наблюдавший за происходящим вокруг,
— Постой. Я искал тебя. — Гай придержал двинувшуюся следом за ними Лару за руку и, когда она остановилась, вопросительно на него посмотрев, смущенно отдернул пальцы.
— Зачем? — Лара удивленно выгнула бровь.
— Не знаю. Хотел… просто мне показалось, что, — он окончательно сбился и замолчал. — Знаешь, то, что произошло там, в фургоне…
Лара протянула руку и ласково приложила палец к его губам.
— Не надо ничего говорить, — мягко улыбнувшись, сказала она. — Все есть как есть. Ты ничего не сделал плохого, скорее наоборот. Все правильно, так и должно быть. Давай пойдем к остальным.
Взяв его за руку, она мягко увлекла Метьюса за собой, в сторону поджидавших их Кея и Алекса. Наконец окончательно стемнело, и в небе стали загораться первые звезды, в центр собрания вышел старейшина Шон в роскошном перьевом головном уборе и, дождавшись, когда вокруг воцарилась звенящая тишина, стал торжественно произносить длинную приветственную речь.
Они сели на места, которые для них заняли Алекс и Кей, и Лара подсела ближе к Гаю, прижавшись к нему и положив голову на плечо. Гай вздрогнул — едва заметно, она успела это почувствовать, — не отстранился, но и не приобнял ее. Но она и не ожидала этого, да и не хотела требовать, сама еще не до конца разобравшись в себе и собственных чувствах. Лара впервые предложила себя мужчине под влиянием момента, а он не воспользовался ситуацией. И это ее по-настоящему удивило. В чем-то даже по-женски обидело, ведь она возвела заботу о своем теле в разряд истинного искусства. А соблазнять умела так, что даже, когда, непринужденно болтая с клиентом, чуть надкусывала выуженную из бокала баснословного «легини-шанклот» пузатую оливку с анчоусом, собеседника бросало в жар.
Но в чем причина его отказа? Ей попросту пренебрегли, отказались? Или это было что-то другое? Опустив глаза, она посмотрела на пустую бутылку пива, которую катала между ладонями.
Наверное, Гай просто был другим. Ни на кого не похожим, и дело тут было даже не в его всемирной славе и популярности. Лара не делала больших различий между клиентами и самозабвенно танцевала хоть для студента, которому скинувшиеся на выпускном друзья решали устроить незабываемый поход в стрип-клуб, хоть перед гламурной кинозвездой.
В нем присутствовало что-то, чего не было даже у обычных людей. Некий лучик, что-то необъяснимое и важное, несоизмеримо большее и загадочное. Лару тянуло к нему, пробуждая давно забытые чувства, все эти годы ржавевшие где-то на самом дне ее истерзанной, очерствевшей души.
Она знала, что теперь все будет по-другому, что жизнь ее теперь изменится и больше никогда не будет прежней. Она сама больше такой никогда не будет. Та ее грешная и запутавшаяся ипостась, которая все эти годы звалась коротеньким прозвищем Черри, сегодня умерла навсегда. Осталась лишь Лара Джеферсон, бывшая стриптизерша, которая, собственными глазами увидев Чудо, теперь начинает все заново, с чистого листа.