Месть богини
Шрифт:
— Приветствую почтенных слушателей! — провозгласил Джей, небрежно облокотившись на стойку. — Я расскажу вам сегодня, добрые люди, одну длинную, но очень интересную историю о прекрасном принце, который чарами злой ворожбы ввергнут был с сон смертный… И что из этого вышло, — лукаво закончил мужчина. — А пока, для затравки, пару баек. Закажите жратву и выпивку, слушайте!
Вокруг Джея таинственно закружился, переливаясь разноцветными искрами, волшебный туман.
— Ух! — восхитились зрители.
Вальдорн скептически усмехнулся и поспешил изобразить на лице восторг ошарашенного провинциала.
«Хм, интересно:
— В семье гончара, — начал Джей. — Бедный ремесленник сидит за пустым столом и задумчиво крутит в руках кусок черствого хлеба. Напротив, также тяжко вздыхая, сидят его жена и дочь.
Рядом с рассказчиком развернулась картина. Посетители с любопытством уставились на нее.
— «Слышь, Иза, — обращается гончар к жене, — ты могла бы мне изменить с лордом?» «Ну что ты, Асан! Никогда! Я порядочная женщина!» Гончар хмыкает: «А за одну золотую монету?» «Н-нет, Асан,» — сомневаясь, отвечает жена. «А за одну серебряную?» — настаивает гончар. «Ну, Асан, мы так тяжело живем… Так трудно продать горшки, а дочке надо новое платье. Да и крыша протекает… Ведь ты бы меня простил…» «Ну, а ты, Ильма, — обращается гончар к дочке, — ты бы смогла отдаться лорду за одну серебряную?» «Ну что ты, папа! Я же девушка!» — возмущается дочь. «Хм, — говорит гончар, — а за три серебряных?» Девушка краснеет: «Ну… Мне же нужно приданое… Да и вам с мамой полегче жилось бы…» Гончар с сожалением вздыхает и бьет кулаком по столу: «Две шлюхи в доме, а живем, как нищие!»
Тихие смешки, возникающие в зале с начала рассказа, превратились в дружное ржание.
Джей поклонился публике, наслаждаясь всеобщим вниманием. Эверетт покраснел и уставился в столешницу. Наместник улыбнулся — грубоватая шутка пришлась ему по вкусу — и с удовольствием прислушался к началу следующей байки.
— Молодой сынок богатого торговца затащил горничную мамаши в свою комнату и завалил ее на диван. Неширокий, правда, но кое-как устроились. Горничная для вида посопротивлялась и сдалась.
Публика с удовольствием уставилась на откровенную картинку.
— А тут входят мамаша и папаша молодца. Горничная увидела их и думает: «Ну, теперь-то он на мне точно женится, когда скажу, что жду маленького.» Папаша рассуждает: «Совсем мальчик взрослый стал. Пора в дело вводить». А мамаша глядит на них и возмущается: «О Храм! Как лежит эта дрянь, мальчику же неудобно!»
Зал был в восторге. Менестрель покраснел еще сильнее, но потихоньку с интересом поглядывал на картинку.
Выдержав паузу, принц приступил к последней, заключительной байке, предваряющей одну из его любимых сказок:
— Королевский дворец в одной далекой стране. Утро. После теплой ванны и зарядки король, положив себе на серебряную тарелочку тертой морковки, подходит к окну, смотрит вниз сквозь украшенные морозными узорами стекла и видит на снегу надпись: «Король — м…к!»
Публика восторженно заржала. Вальдорн с легкостью представил себе в этой роли короля Альвиона и мечтательно заулыбался.
— Позеленев от гнева, его величество вызывает канцлера.
Наместник еле сдержался, чтобы не засмеяться вслух.
– .. и отдает приказ: выяснить, кто замешан в сем государственном преступлении. Через три дня, в течение которых король мучается поносом и несварением желудка, канцлер приходит с докладом: «Ваше величество, — говорит он, — вы только не волнуйтесь, но виновные найдены».
Зал притих в ожидании развязки.
— «Придворный чародей установил, что писали… м-м-м… мочой первого министра, А почерк, простите, ваше величество, королевы…»
Люди захлебывались смехом. Вальдорн с удовольствием хохотал, откинувшись на спинку стула. Ему всегда нравились неприличные шутки с политическим ароматом. Наместник решил, что надо бы пригласить сказителей во дворец.
Джей сделал передышку, сграбастав со стойки кружку пива, услужливо предложенную госпожой трактирщицей. В это время у его ног закружился небольшой вихрик, над которым образовалась иллюзия монетки и изображение руки, направленной указательным пальцем вниз. Несколько секунд постояв на месте, вихрик двинулся в обход столиков. Люди снова засмеялись и начали бросать в него монеты, которые исчезали, не долетая до пола, и возникали на столике Элии, выстраиваясь аккуратными столбиками. Посетители разразились аплодисментами. Когда вихрик закружился у ног наместника, тот запустил руку в кошелек и, не глядя, бросил пару серебряных монет. В награду за щедрость мужчина получил восхищенный взгляд девушки и воздушный поцелуй.
Осушив кружку, принц щелчком послал ее трактирщице и, откашлявшись, провозгласил:
— А теперь, добрые люди, сказка! Повторяю название для тех, кто не помнит: «История о прекрасном принце, который чарами злой ворожбы ввергнут был в сон смертный, и что из этого вышло».
Вокруг Джея и готовящейся появиться картины поползла виньетка из роз, образовавшая вокруг рассказчика своеобразный нимб. Запорхали бабочки, зачирикали птички. Парочка пернатых нагло обгадила венок принца. Слушатели захихикали. Ничего не ведающих об издевательствах сестры Джей продолжал в лучших традициях сказителей:
— Давным-давно в одном далеком-далеком королевстве, название которого забыли еще ваши прадеды, жил-был король Энди. Надо сказать, распутник он был изрядный, — принц вспомнил отца и ухмыльнулся. — Темперамента ему хватало не только на ублажение королевы, но и на то, чтобы хоть раз да задрать юбку любой бабе в королевстве старше 10-ти и моложе 999-ти лет. Единственное, что удивляло ученых мужей королевства, это отсутствие наследников. Телесной мощи его величества они давно уже удивляться перестали. Надо сказать, водились у короля и постоянные любовницы. Питал Энди слабость к колдуньям. Одна-то из них, Алисия, по старой дружбе и наложила на него заклятие против зачатья. И чарам тем король несказанно радовался, ведь ни одна баба не могла упрекнуть его в том, что он ей сделал ребенка.
Мужчины в зале завистливо завздыхали.
— Долго сказка сказывается, — Джей снова перешел на тон сказителя, — а интрига быстро плетется. Приревновала короля к остальным любовницам черная ведьма Мелисса и задумалась: как бы отомстить развратнику. Три ночи не спала, запершись в своей волшебной комнате, все листала старые фолианты, но придумала. Распотрошила девяносто девять лягушек, шестнадцать черных кошек, семь змей, четырнадцать жаб и тараканов без счета. Извела тридцать редких эликсиров, да приготовила зловещее заклятье. Не развеяло оно чары доброй волшебницы Алисии, а извратило их гнусно. Теперь, с кем бы король не возлег, все ребенка зачал бы.