Месть богини
Шрифт:
Узнав и этот жест, воин еще больше утвердился в своем намерении поговорить со сказительницей, дабы проверить свои подозрения, нет — надежды. И либо окончательно развеять их, либо утвердиться….
— Вот-вот, мы будем рады, — влез Джей, демонстративно показывая очередному нахалу, с которым заигрывала сестра, что сказителей двое.
Воин проигнорировал как фразу, так и само присутствие принца, решив разобраться мальчишкой позже, если тот будет путаться под ногами. Советник подавил усмешку, глядя на разыгрываемый Элией спектакль: «Девочка
Кальм заерзал на сидении, еще выше задрал нос и с неприязнью поглядел на воина. Алентис нацепил на свою холеную высокомерную физиономию маску всепоглощающей брезгливости, достал небольшую шкатулку с мятными пастилками, сунул одну в рот и начал меланхолично жевать.
— Крошка, ты здесь для того, чтобы развлекать нас, а не трепаться со стражей! — не выдержал Кальм.
— Нам скучно! — раздраженно-капризно заявил Алентис, имея в виду только себя.
— А хотите, Элия вам споет? — ехидно предложил Джей.
Не успел он увернуться, как принцесса, перегнувшись через советника, залепила брату увесистую оплеуху. Когда девушка разогнулась, Отис посмаковал предыдущие ощущения от невольного прикосновения и обратился к ней:
— Дорогая моя, добавить не желаете?
— Все зависит от того, учел ли он свои ошибки, — сердито отозвалась принцесса.
— Добавки не надо. Я уже понял, что ты сегодня не в голосе, — почтительно отозвался принц и тут же заработал вторую оплеуху.
Советник прищелкнул языком и поинтересовался:
— Вы всегда так горячи, дорогая моя?
— Мы рассчитывали на рассказы, а не на кулачные бои! — влез Алентис, досадуя, что все самое интересное пришлось на долю Отиса.
— Крошка, а почему ты не хочешь петь? — одновременно встрял Кальм.
Дарис с интересом смотрел на эту комедию, делая вид, что просто выполняет свой долг, сопровождая карету принцев.
Перестав дуться, Элия решила ответить Кальму.
— Потому что пою я лишь в тех случаях, когда хочу кого-нибудь убить! — шутливо заявила девушка.
— У тебя в роду были сирены? — хором с опаской спросили принцы, невольно косясь в сторону дверей и прикидывая скорость движения кареты.
— Не знаю, как насчет сирен, но слуха у моей мамаши точно не было, — угрюмо пояснила принцесса. — Когда я первый раз попробовала свой голос, дядюшка пригрозил, что убьет меня, если я не заткнусь, потому что мой голос сводит его с ума. Так что, пришлось мне выбрать карьеру сказительницы.
— Так расскажи нам что-нибудь, — с облегчением повелел Алентис, поуютнее устраиваясь на подушках.
Кальм в это время заметил за окном стадо мирно пасущихся травоядных драконов. Рядом на лугу, подстелив на землю кафтан, клевал носом пастух. Принца осенило:
— О, о драконах!
— Как пожелаете, ваше высочество, — кивнул Джей и выжидательно посмотрел на сестру. Сам он принципиально не желал говорить с Отисом, тем, кто оскорбил его.
— Милорд, — обратилась Элия к советнику. — Если вы желаете тоже смотреть иллюзии, то, пожалуйста, пересядьте. Я не смогу плести двухсторонней.
Советник смотреть иллюзии пожелал и кое-как втиснулся между демонстративно не желающим трогаться с места Алентисом и Кальмом. Джей оглядел аудиторию и вдохновенно начал:
— Представьте себе драконью пещеру в горах. Возвратился домой с добычей могучий отец-дракон, свалил на пол у входа четырех бездыханных рыцарей, закованных в латы, и закричал:
«Дорогая!»
Навстречу ему вышла драконица, увидела, что муж принес еду, и закричала вглубь пещеры:
«Сынок, папа обед принес, иди кушать, скорее!»
Прибежал быстренько маленький дракончик, оглядел добычу отца и заплакал, капризно стуча лапами:
«Опять консервы! Не буду!»
Последний кадр иллюзии отразил ошарашенную и чуть глуповатую морду папаши-дракона и малыша, уткнувшегося в хвост мамы…
Кальм заржал. Алентис попытался поморщиться — это ж надо так издеваться над рыцарскими легендами! — но не выдержал и тоже улыбнулся. Отис заухмылялся.
Довольный произведенным впечатлением, Джей продолжил:
— В пещеру, полную чудесных драгоценных камней, золота, серебра, магического оружия и… человеческих костей, осторожно проник рыцарь с огромным пустым мешком. Он внимательно огляделся по сторонам и принялся лихорадочно набивать мешок сокровищами. Вдруг какой-то шорох заставил рыцаря насторожиться. Он резко обернулся и увидел у себя за спиной маленького дракончика. Рыцарь осмотрел окрестности — больше никого не наблюдалось.
«Привет!» — сказал любопытный дракончик рыцарю.
«Привет. А где твоя мама?» — подозрительно спросил герой.
«Нету, — горестно всхлипнул дракончик. — Ее охотники убили!»
«А папа?» — насторожился рыцарь.
«Нету, — из желтых глаз дракончика выкатились две большие зеленые слезы, — рыцари убили!»
«Так ты сирота!» — облегченно вздохнул человек.
«Сирота!» — разревелся дракончик, вспоминая о своих горестях.
«Тогда вали отсюда, сиротинушка!» — рявкнул рыцарь, возвращаясь к прерванному занятию.
Дракончик обиженно взглянул на него и заголосил:
«Дедушка-а-а! Бабушка-а-а!»…
Джей сделал паузу. Элия нарисовала двух огромных, очень рассерженных драконов и жалкую фигурку удирающего во все лопатки рыцаря.
Теперь уже смеялись все. Даже принц Алентис забыл изобразить из себя оскорбленного эстета.
Джей продолжил травить байки, Элия исправно плела иллюзии. Постепенно принц перешел от драконов к охоте на драконов, потом просто к охоте, затем, в продолжение темы о настоящих мужчинах, к войне. Оттуда естественным образом вылилась тема обманутых мужей, популярная и обширная во всех мирах, где есть институт брака и понятие супружеской верности.