Месть богини
Шрифт:
От нечего делать, принцесса крутила в руках солонку в форме короны и огладывала зал. Простые деревянные скамьи, стулья, столы. Но пол из добротных, чисто выскобленных досок, положенных поверх каменных плит, и не засыпан опилками, как делают в дешевых гостиницах, чтобы скрыть кровь, блевотину и прочую дрянь, извергаемую посетителями, чей культурный уровень оставляет желать много лучшего. В окнах настоящее стекло, а не слюда, туда-сюда снуют симпатичные служанки. Да, действительно, очень приличное место для проселочной дороги. Видно, что строили специально для состоятельных путешественников между Мирами.
Не успели брат и сестра приняться за еду —
— Не возражаете?
— Стоит отвечать? — едко спросил Джей, начиная закипать.
— Не утруждайся, — небрежно бросил воин, игнорируя бешенство принца.
— Чем обязаны удовольствию видеть вас? — поинтересовался принц, буравя взглядом цветок, приколотый к куртке Дариса.
— Отвечать надо? — слегка усмехнувшись, вернул фразу мужчина.
— Не утруждайтесь, — желчно буркнул Джей и набросился на кусок мяса, лежащий у него не тарелке, так, словно терзал плоть злейшего врага.
В это время очаровательная пухленькая шатеночка принесла заказ воина, и тот тоже принялся за еду, подчеркнуто не замечая негодования принца.
Ужин прошел в полном молчании. Поскольку Дарис не желал говорить с Элией в присутствии ее спутника, а разобиженный Джей вообще ни с кем говорить не желал.
Когда девушка закончила трапезу, воин поднял на нее глаза и твердо сказал, сдерживая прорывающееся сквозь его внешнюю беспристрастность волнение:
— Мне кажется, нам надо поговорить.
— Об иллюзиях? — с горькой ехидцей встрял принц.
— О разном, — серьезно отрезал Дарис, не вникнувший в извращенный юмор Джея.
— Мне тоже так кажется, пойдемте, поговорим, — Элия встала из-за стола, оперлась на предложенную воином руку, и они, как два призрака прошлого, выскользнули из зала.
— Иллюзионисты х…вы, — мрачно прокомментировал их уход принц и принялся разглядывать зал на предмет поиска симпатичной служаночки посговорчивее. Шатеночка, приносившая ужин Дарису, тут же состроила ему глазки. Принц ухмыльнулся и кивнул ей на дверь.
Дарис молча вывел девушку из гостиницы, мимоходом привычно отметив, что поставленная им охрана исправно несет службу. Боги растворились в наступающих сумерках: солнце уже зашло, а две светло-зеленые луны едва проглядывали из-за тучек. Но было тепло. Выбрав одну из нехоженых тропинок на задах гостиницы, воин быстро пошел в лес, увлекая за собой принцессу. Скоро они вышли на небольшую укромную полянку, поросшую мягкой травой. Кое-где пестрели мелкие цветочки, похожие на белые звездочки. Вокруг сплошной стеной стояли могучие дубы. Казалось, осень еще не тронула своей рукой этого участка леса или осторожно обошла его стороной.
Дарис закатал рукав, нажал на широкий браслет, замысловато обсыпанный небольшими цветными камешками. Его сильные пальцы пробежали по ним в странном порядке. Один из камешков полыхнул синим, воин удовлетворенно кивнул и поправил одежду.
По характеру сгущающихся сил принцесса догадалась, что Дарис активизировал одно из встроенных в браслет заклинаний, мешающее подслушиванию как магическим, так и физическим путем. Теперь, даже если б кто-то вплотную подошел к поляне, он все равно не услышал бы ни слова. Браслет, конечно, был очень дорогой магической вещью. Цена за подобные многофункциональные приспособления со встроенными заклинаниями зачастую превосходила стоимость приличного дворца, но воины, да и другие боги схожих направлений даже из узловых миров были не слишком сведущи в магии и предпочитали в случае нужды иметь готовый набор заклинаний под рукой, поэтому не скупились.
Завершив манипуляции с браслетом, Дарис решительно подошел к девушке и, резко собравшись с духом, сказал:
— Я узнал тебя.
— Да? — с безразличной вежливостью переспросила Элия, «непонимающе» хлопая ресницами.
— Да. И я счастлив, что ты вернулась, — не смутившись внешним безразличием девушки, продолжил Дарис, понимая, что если замолчит сейчас, то так и не узнает правды и никогда себе этого не простит.
— Куда? На эту полянку? А мы здесь уже когда-то были? — богиня продолжала играть в несознанку.
— Ты можешь говорить спокойно, Элина. Я включил заклинание. Нас никто не услышит, даже Отису такая защита не по зубам, — объяснил ее воин.
— Меня зовут Элия. Вы, должно быть, ослышались, — покачала головкой Элия.
— У тебя другое тело, лицо, голос. Но все равно ты — прежняя. Ты — Элина, моя принцесса. Я слишком люблю тебя, чтобы не узнать. Не тревожься, скорее я убью себя, чем предам свою любовь. Жизнь без тебя была мукой. Когда ты ушла, я проклинал все на свете. Я не хотел жить, зная, что ты погибла по моей вине.
«Вот так новость!» — хмыкнула принцесса и, не подтверждая, но и не опровергая убежденности Дариса относительно ее личности, поинтересовалась, вроде бы с чисто «сказительским» любопытством:
— Как это, что-то не припоминаю?
— Когда Брианэль вновь вернулся в Альвион из похода, я стал сам не свой, — сходу начал исповедь Дарис. — Я не видел тебя целых девять дней и понял, что начинаю сходить с ума. Потом Альвион был атакован войском Кальтиса и его братцев. Он пришел внезапно, заблокировал весь город. Все входы и выходы из дворца, магические тоже. Брианэль не смог провести свое войско. Оставался лишь замковый гарнизон под магической защитой, на которую ушли все наши силы — других уничтожили. Но мы держались. Брианэль всегда был лучшим, — горько усмехнулся Дарис. — Бои слились в моем сознании в один сплошной поток. Мое тело сражалось, но душа была далеко от этого. Весь мир для меня сосредоточился на тебе. Я начал грезить наяву, слыша поминутно твой голос, в каждой женщине я видел твои черты… Но когда я вглядывался пристальнее, они исчезали, и я начал ненавидеть всех женщин за то, что они не похожи на тебя. Мои дни были угаром, ночи — кошмарны. Спустя еще три дня я решил во что бы то ни стало повидаться с тобой. Я понимал, что ценой за это свидание может быть смерть от руки Брианэля. Силы, как я ненавидел его тогда! И если б я мог предположить, куда заведут меня эта ненависть и страсть к тебе… И вот в ночь перед тем, когда я решил увидеть тебя, мне приснился тот сон… — мужчина закрыл лицо руками. Слова рвались на волю. Века Дарис хранил это в себе и, когда начал говорить, понял, что уже не может остановиться. Возможно, после этого рассказа Элина возненавидит его навсегда. Что ж, тогда воин просто уйдет из жизни, зная, что между ними не осталось недосказанности. Он слишком устал жить так. Элина должна знать, кто он на самом деле — ничтожный предатель. Переведя дыхание, Дарис продолжил: