Месть до первой крови

Логинова Анастасия

Следом за ним вышла Галина Дмитриевна, удостоила Астафьеву уже более внимательного взгляда и велела:

— Пройдемте.

— О следственной работе представление имеете, Екатерина Андреевна? – спросила Осколова, освобождая от горшочков с фиалками второй стол в своем кабинете.

— Я стажировалась в прокуратуре, еще будучи студенткой.

— А потом на следствии почему не остались? – не мигая, уставилась она в глаза Кате.

Астафьева откровенничать с нею не желала:

— Так получилось… — отговорка вышла жалкой.

— Так получилось. Ну, понятно.

«Что, интересно, ей понятно?» — зло подумала Катя.

В дверь постучали и тут же, не дождавшись ответа, вошли. На пороге оказался Максим Федин, тот самый, повышение которого Катя не так давно «обмывала».

— Простите, Галина Дмитриевна…опоздал… — закрыл он за собой дверь и приготовился упасть на стул, но, заметив Катерину, похоже разом забыл, зачем вообще сюда пришел: — Катька?! Ты-то здесь каким ветром? Неужели опять свидетелем стала, ты ж у нас девушка серьезная, по пустякам в прокуратуру не бегаешь.

— Я как бы работаю здесь теперь, — признала Катя и выдавила жалкую улыбку. В происходящее ей самой еще верилось слабо.

— Серьезно?..

Тут он наткнулся на взгляд Осколовой и разговаривать с Катей сразу расхотелось.

— Может, вернемся к работе? – надменно спросила следователь. И добавила уже мягче, даже с надеждой: — что там?

— Да ничего особенного… — все еще оглядываясь на Катерину, ответил Максим. — Нашлась их потеряшка ! С мужем поцапалась, ушла к соседке ночевать. А тот с пьяных глаз проснулся – праздник же был, Галина Дмитриевна – проснулся, а жены нет нигде. Ну, он и поскакал сдуру к участковому. К вечеру жена вернулась, а полицию естественно не предупредили.

— Жаль, — мрачно отозвалась Осколова, но тут же спохватилась: — в смысле, хорошо, что нашлась.

Она быстро сложила все бумаги в огромную папку и собралась уже затолкать ее в сейф, но передумала и подозвала к себе Астафьеву:

— Кстати, не хотите взять дело домой на вечер, почитать? Там очень много поучительного – вам пригодится.

Катя посмотрела на толстенную папку, которую Галина могла удержать только двумя руками и, нехотя, взяла. Осколова тут же достала из сейфа такой же том:

— Это часть вторая, — не скрывала она издевки, – Максим, я тебе чего сказать хотела, раз опять у нас пустышка , я выписываю постановление на захоронение нашей «блондинки». А то Топорков уже неделю на мозги капает: холодильник у них, видишь ли, не резиновый.

Забыть неподъемные два тома уголовного дела в кабинете Астафьевой просто не дали шанса.

***

Городской пляж в Старогорске был устроен в самой северной его части: здесь с помощью плотины издавна существовала запруда, на берег ежегодно завозился песок, а вокруг открывалось огромное количество летних кафе. Идеальное место для отдыха в городских условиях. Вот только места желающим отдохнуть на этом пляже хронически не хватало: в выходные здесь вовсе было не повернуться. Кто-то искал более уединенное место, а кому-то просто не хотелось ехать в другую часть города – эти категории граждан и организовывали по всей протяженности реки свои пляжи. Особенно облюбовали купальщики место у Южного моста – спуск удобный, да и остановка автобуса с ларьками близко. Ну и что, что слава у Моста Самоубийц плохая, разве может этот факт остановить утомившихся жарой горожан?

Иногда

и сами купальщики находили у моста «сюрпризы», как, например, в тот жаркий майский день. Женский труп, изрядно подъеденный рыбами и приобретший бледно-зеленый цвет от долгого пребывания в воде, был выброшен волнами прямо к ногам загорающих…

Дежурный оперативник, обслуживающий Левобережный район, ехал к месту со стопроцентной уверенностью, что труп он сейчас зарегистрирует как несчастный случай на воде, или, на худой конец, как самоубийцу, благо мост подходящий. Как ни странно, наличие трупа не убавило числа отдыхающих, а наоборот. Некоторым до купания вообще не было дела, пришли они просто посмотреть: настоящий труп – прикольно ведь! В воде, правда, никого в тот момент не было – никто не желал плескаться в речке, из которой только что вытащили мертвеца. Можно было даже утверждать, что, по крайней мере, дня три купаться к мосту никто не пойдет.

Парень в красных плавках, тот, что и позвонил по «02», важно провел к лежащему на гальке телу. Оперативник брезгливо зажал нос и бегло осмотрел останки женщины: это была явно не купальщица – выдавали джинсы и шерстяной свитер. Потом оперативник заметил, что свитер порван в двух местах – аккуратные круглые дыры. И тут же отшатнулся. Не нужно было быть экспертом-криминалистом, чтобы догадаться, что отверстия пулевые. Женщину застрелили. Не успев даже сообразить, во что эта находка может вылиться, оперативник поспешил к машине – связаться с дежурной частью.

О находке уже к обеду знал каждый старогорский школьник. Городок слыл тихим, даже скучным, а тут такое происшествие! Последнее огнестрельное убийство случилось здесь три года назад: военный застрелил соседа-собутыльника из табельного оружия. И об этом случае до сих пор говорили. Но тогда убийца раскаялся и во всем признался в тот же день, а убийство «майской блондинки» имело все шансы стать глухарем.

— Ты что с ума сошла – время четвертый час ночи! – шептала почему-то Линка, хотя в квартире никто не спал.

Катя бросила взгляд на циферблат – действительно десять минут четвертого… Ничего себе засиделась. Она, расположившись за кухонным столом, читала материалы уголовного дела при свете лампы. Лина, выпив воды из-под крана, вернулась к себе, все еще ворча на подругу, а Катя снова погрузилась в чтение. Дело – чего она не ожидала – оказалось интересным.

Убитой – «майской блондинке», как ее окрестили – было, по заключению эксперта, лет тридцать-тридцать пять, рост выше среднего, волосы светло-русые, лицо славянского типа, особых примет нет. Катя разложила на столе посмертные фотографии женщины и в полумраке комнаты вглядывалась в обезображенное лицо, невольно пытаясь понять, каким оно было при жизни.

Ранения действительно оказались пулевыми: одна пуля прошила тело насквозь, другую – калибром девять миллиметров – судебный медик извлек из мышечных тканей. Смерть наступила от большой потери крови, а в воду труп попал уже позже.

С отпечатками пришлось повозиться: верхний слой эпидермиса от ладоней отделился, и для дактилоскопирования были пригодны только небольшие его фрагменты, а остальное – через исследовательский центр в Москве. Результат оказался неутешительным, ни в одной из баз Блондинка не значилась.