Месть Фантомаса
Шрифт:
Около половины двенадцатого Соня Данидофф выразила желание уехать домой.
Томери, колеблясь, смотрел по очереди то на одну, то на другую женщину, не зная, что ему следует предпринять в сложившейся ситуации.
Баронесса де Вибре была благодарна ему за терзавшие его сомнения, не позволяющие решиться на определенный шаг.
Как женщина, навсегда распрощавшаяся со своей угасшей любовью, она решительным тоном, глядя Томери прямо в глаза, чтобы тот не заподозрил в ее словах никакой задней мысли, произнесла:
— Мой
Сияющая от радости, княгиня крепко сжала руки баронессы де Вибре.
— Вы добрый, добрый друг! — воскликнула она в порыве искренней любви.
Затем, вопросительно заглянув баронессе в глаза, она взволнованно и не очень решительно произнесла:
— Я хотела бы вас обнять.
Вместо ответа баронесса де Вибре протянула руки, и обе женщины крепко обнялись.
Когда шум мотора автомобиля, увозящего княгиню Соню и миллионера Томери, затих вдали, баронесса де Вибре вернулась в свою спальню; на ресницах у нее блестела маленькая теплая слезинка. Но она тут же справилась с волнением.
В дверь тихонько постучали.
— Войдите, — сказала она.
Это был Антуан.
— Прошу прощения, что побеспокоил госпожу баронессу, но сегодня до ужина госпожа баронесса, как мне казалось, с нетерпением ждала новостей… Поэтому я позволил себе принести госпоже баронессе последнюю почту…
— Вы правильно поступили, Антуан…
Г-жа де Вибре взяла с серебряного подноса, который протянул ей слуга, два лежавших там письма.
— Можете идти.
— Доброй ночи, госпожа баронесса…
— Доброй ночи, Антуан.
В тот момент, когда дворецкий подходил к двери, г-жа де Вибре вновь его окликнула:
— Антуан, скажите горничной, пусть она меня не ждет: я разденусь сама…
Баронесса де Вибре присела за письменный стол, чтобы прочитать свою почту.
— Ах, это милый Жак Доллон! Я как раз сегодня думала о нем… Да, да, надо съездить к нему…
Баронесса машинально положила записку художника-керамиста в свою сумочку, но тут же удивленно подняла брови, заметив на обратной стороне второго конверта инициалы Б. Н., которыми, как ей было известно, подписывали деловые бумаги ее банкиры господа Барбе и Нантей.
Письмо было очень длинное и подробное, написанное правильным мелким убористым почерком.
Сначала баронесса де Вибре читала письмо рассеянно, по-прежнему погруженная в мысли о Соне Данидофф и Томери, но вскоре чтение письма приковало все ее внимание.
— Ах, боже мой! Ах, боже мой! — несколько раз пробормотала она приглушенным голосом.
Уже давно все стихло в изящном особняке, стоящем на авеню Анри-Мартен…
С улицы не доносилось никаких посторонних звуков, было тихо и пустынно, только темная ночь царствовала
И когда стенные часы, висевшие в малой гостиной, пробили три часа, спальня баронессы де Вибре все еще была залита светом!
С того момента, как баронесса прочла письмо от своих банкиров Барбе-Нантей, она ни на миг не покидала места за письменным столом.
Баронесса беспрерывно писала…
…Вот что произошло за двое суток до непонятного происшествия, в результате которого несчастную женщину обнаружили мертвой в мастерской художника Жака Доллона.
Глава III. Исчезнувший труп
Около девяти часов утра журналисты «Капиталь», одной из крупных вечерних газет, собравшись в просторной комнате редакции, приступили к работе над своими газетными материалами. Вокруг царила привычная суета: то здесь, то там раздавался смех, завязывались горячие споры.
Если бы посторонний оказался в этой «клетке для диких зверей», он, наверное, просто подумал бы, что попал на переменку в школе, где резвятся школьники, а не оказался перед знаменитостями французской прессы.
Появление Жерома Фандора в редакционной комнате было встречено ироничным и одновременно дружеским гулом, сопровождавшимся веселыми шутками.
Один из его товарищей крикнул:
— Эй, репортер! Вы сегодня что-то поздно проснулись, оно и неудивительно, ведь вчера вечером вас встречали на Центральном рынке, где вы брали интервью у персонажа, точь-в-точь похожего на Золотой Шлем! Странные места вы находите для посещений!
— Ну, знаешь! — подхватил другой. — Фандор просто решил отдохнуть от серьезных дел, накануне он брал интервью у посла Италии. Отличный получился репортаж! Особенно, когда подумаешь, что Фандор ничего не знает о том, что происходит по ту сторону Альп…
Но молодой человек проходил вперед, быстро пожимая руки направо и налево и отмалчиваясь на профессиональные «шуточки» собратьев по перу.
К тому же, как и всех, кто входил в этот час в редакционную комнату со своими материалами, Фандора заботило лишь одно: узнать, куда он сегодня отправится на охоту за новостями. Это определял ответственный секретарь редакции, решения которого, в свою очередь, зависели от текущих событий.
Как раз в этот момент его и подозвал ответственный секретарь:
— Фандор, подойдите на минуту, я тут занимаюсь версткой очередного номера. Что у вас сегодня есть для меня?
— Не знаю. Кто освещает прибытие короля Испании?
— Маре. Он только что туда отправился. У вас с собой последний бюллетень агентства Авас?
— Вот он…
— К сожалению, почти пустой, — заметил секретарь редакции, — вот это заставит покрутиться наших коллег из «Паризьен», которым не хватит заголовков.