Месть фермера

Брэнд Макс

— Пусть догорает! Почему мы должны об этом беспокоиться? Невелика фигура этот Сэксон. Я бы не дал ломаного гроша за дюжину таких, как он! — и вскочил в седло.

Пламя внутри дома начало грозно реветь. Дым вырывался из тысячи щелей.

— Лачуга хрупкая, как спичечный коробок, — усмехнулся Уизерелл. — Он даже хижину не мог толком построить.

Внезапно изнутри донесся грохот — очевидно, взорвалось одно из ружей.

— Должно быть, его дух устроил пальбу, — хохотнул Бутс.

— Разве что дух — у самого красавчика Джона кишка тонка спустить курок, — отозвался

Боб. — Он убежал бы, скуля, как побитый пес.

— Однако он вырастил недурных коров, — заметил Бутс.

— Верно, — согласился Уизерелл, ощущая прилив злобной радости. — Приготовил скотинку специально для нас. Окружайте их, ребята! Я знаю место миль за пятьдесят отсюда, где можно продать коров, — за сотню голов нам отвалят неплохие денежки. Затевая свару с Сэксоном, я был уверен, что мы не потратим время зря.

Глава 3

Когда Джон Сэксон, направляясь домой, поднимался в горы, в его груди тлели лишь остатки гнева на Боба Уизерелла, заставившего его танцевать под пулями. Успокоившись сам и успокоив бьющуюся в истерике Мэри Уилсон, он отправился в церковь, так как чувствовал, что сейчас это самое подходящее для него место, после перенесенного стресса. Сам Джон пользовался ружьем только для охоты на оленей, а что касается револьвера, то ни разу в жизни не спускал его курка. Пули приносили мясо, и, следовательно, с ними нужно было обращаться с величайшей осторожностью.

Поэтому Сэксон не испытывал особого стыда из-за своего бегства от Боба Уизерелла. По пути в церковь он заметил, что люди смотрят на него усмехаясь, но не мог понять, что в его поведении могло их позабавить. Только по дороге домой Мэри Уилсон объяснила ему:

— Они смеются, потому что ты убежал.

— Убежал? — недоуменно переспросил Джон. — Конечно, я убежал от сумасшедшего с револьвером. Точно так же я убежал бы и от лесного пожара.

Девушка кивнула, но вид у нее был не особенно счастливый. Не то чтобы она по-настоящему сомневалась в Джоне, но в голове у нее роились беспокойные мысли.

Позднее, за обедом, отец Мэри упомянул о происшедшем. Вначале на чем свет стоит поругал Боба Уизерелла, заявив, что таких негодяев нужно вешать на месте, однако потом выразил шутливое удивление, что Джон оказался великолепным танцором и мастером по прыжкам в высоту. Его жена засмеялась, а Мэри покраснела.

Не оставалось сомнений, что Уизерелл здорово позабавил значительную часть жителей Блувотера.

После обеда Сэксон улучил момент, чтобы поговорить наедине с Уилсоном.

— По-вашему, мне следовало дать отпор Уизереллу? — напрямик осведомился он.

— Дать отпор? Так мог поступить только пьяный или круглый дурак, — ответил Уилсон. — Нет, мой мальчик. Куда разумнее было повернуться и убежать — тем более что это дало людям возможность увидеть лучшего в мире танцора!

Мистер Уилсон снова засмеялся, но Сэксону было не до смеха. Будучи простодушным парнем, он многое воспринимал как само собой разумеющееся. Джон с детских лет не раз участвовал в драках и всегда побеждал, так как был сильнее и проворнее большинства своих сверстников.

Однажды ему пришлось иметь дело с парнем, который был старше, выше и крупнее его. Драка была долгой и отчаянной, но Сэксону удалось одержать верх, благодаря упорству.

Джон всегда полагал, что стойкость и смелость — одно и то же. Ему казалось, что он проявлял смелость, собирая стадо во время зимнего урагана или спускаясь с отвесной скалы, чтобы спасти овцу, застрявшую между камнями.

Однако, как выяснилось, существует и иная точка зрения, согласно которой мужчина может продемонстрировать свою смелость, только выступив с голыми руками против убийцы, вооруженного револьвером.

Несправедливость этой концепции растревожила не знающую сомнений душу Сэксона. Когда он прощался с Мэри, ему показалось, будто девушка хмурится.

— Тебе бы хотелось, чтобы я отобрал у Уизерелла револьвер и сбил его с ног? — прямо спросил Джон.

— Не знаю, — рассеянно ответила Мэри. — Я просто рада, что ты цел и невредим, и жалею, что такое произошло.

Когда Сэксон ехал по дороге в горы, многие смеялись, глядя на него, а один человек громко сказал своему приятелю:

— Слышал, как этот парень вопил?

Джон покраснел, чувствуя, как колотится его сердце. Он знал, что самое страшное проклятие в мире — это когда тебя считают трусом. Настоящий мужчина скорее умрет, чем позволит, чтобы о нем говорили подобное.

Мулы поднимали повозку все выше и выше по горной тропе, и Сэксон постепенно начал успокаиваться. В чистом воздухе дышалось легче, а за поворотом находилась площадка, откуда Джон всегда смотрел на свою маленькую долину. Мулы отлично знали его привычку и сами тут остановились.

Джон, улыбаясь, посмотрел вниз, но улыбка постепенно сползла с его лица. Что-то было не так…

Не веря своим глазам, он устремил взгляд в знакомую голубизну неба, потом снова посмотрел на долину. На том месте, где раньше стоял его дом, теперь поднималась струйка дыма.

Дом исчез, и амбар вместе с ним. Ветер разносил по воздуху пепел. Деревья, которые росли вокруг хижины, превратились в черные скелеты. Среди зеленой травы темнела выгоревшая отметина, словно нарисованная углем.

Сэксон пустил мулов вперед медленным шагом. Принадлежавший ему мир съежился до повозки и двух этих животных. Больше у него ничего не осталось.

Оглядевшись вокруг, Джон увидел, что коровы тоже исчезли. В долине побывали демоны, уничтожив за один день все, созданное им за восемь лет! Все его труды пропали даром. Он оказался в том же положении, в каком был шестнадцатилетним парнем.

Если для того, чтобы создать ферму заново, потребуется еще восемь лет, к тому времени ему будет уже тридцать два года. Этот возраст Джону казался весьма солидным. Едва ли Мэри станет ждать его так долго.

Сэксон остановил мулов и слез на землю. Тут и там виднелись темные кучки мусора, над которыми вился дымок.

В коррале лежали трупы двенадцати телят. Некоторых из них пламя едва коснулось, но все умерли, задохнувшись от дыма. Преступники даже не позаботились разрезать туши, чтобы запастись мясом.