Месть Гиппократа
Шрифт:
Я сбросила пальто и повесила его в шкаф.
— Идем на кухню. — Ленка выключила свет в прихожей. Я прошла и села на табуретку, а Ленка, опустив Маруську на пол, захлопотала, загромыхала чайником.
Все задушевные беседы проходят у нас с ней на кухне. И в моей квартире, и в ее.
— А кто это «мы тебе звонили»?
— Как кто? Мы с Маруськой, конечно.
Я рассмеялась. Вот, оказывается, что означало таинственное «мы».
Маруська преданно терлась о Ленкины ноги и, блаженно жмурясь, громко мурлыкала,
— Бутербродики с колбаской будешь?
— Да ты не суетись, Ленок. Я только что пообедала, во-первых. А во-вторых, я решила похудеть. Дело к весне, так сказать. А мне скоро в короткой юбке показаться будет стыдно. Я только чайку попью. У меня как раз кое-что к чаю имеется.
Я вышла в прихожую и, достав коробку конфет, вернулась.
— Вот. Кости мне, правда, рекомендовали пожить без шоколада. Но если уж очень хочется, то делать нечего.
— Ты, Тань, насчет похудения не загоняйся. Тебе ли страдать по поводу фигуры. Как говорится, не гневи бога, подружка. Тебе просто делать нечего. Так я нашла тебе занятие.
— Вот спасибо, заботливая ты моя. И чем же ты предлагаешь мне заняться?
— А я тебе клиентку нашла. Поэтому и звонила тебе весь день. Она просила меня предварительно переговорить с тобой.
— А что за клиентка?
— Да соседка моя, Наташа. У нее бабушка умерла. Она это дело хочет расследовать. Только сразу у нее таких денег нет. Если не возражаешь, она тебе постепенно отдаст. Ну а если ей достанется бабушкина квартира, то, разумеется, с оплатой она затягивать не будет.
Мой появившийся в начале этого монолога энтузиазм сразу поубавился — я предпочитаю предоплату. Или на худой конец — аванс.
— Так как? Берешься? — Ленка наконец-то закончила приготовления к чаепитию и села.
Маруська тут же вопросительным «мяу?» поинтересовалась, разрешает ли ей хозяйка прыгнуть на колени.
— Ну, иди, иди, конопушечка. Какая же ты лапочка! — проворковала Ленка и, приподняв кошку обеими руками, чмокнула в пеструю мордашку.
— Лен, ты же знаешь мои условия. Может, твоя клиентка мне эти деньги два года потом отдавать будет.
— Тань, ну это же моя соседка. Мы с ней дружим. Сделай ради меня, а? К тому же, на мой взгляд, дело очень интересное. И милиции не по зубам.
— Льстишь, поганка.
— Давай я позову ее, а, Тань? — Светка опустила Маруську на пол и встала.
Я с грустью взглянула на коробку с конфетами. Придется рекомендации костей подкорректировать: калории теперь разделятся на три части, а не на две, как я планировала.
Через минуту Ленка вернулась с соседкой. На вид ей было лет двадцать пять. Сероглазая хрупкая девушка была одета в домашний фланелевый халат. Белокурые волосы заплетены в косичку. Она смущенно улыбалась.
— Таня, это моя соседка Наташа. Она тебе все расскажет. А эта очаровательная блондинка, —
— Очень приятно. Только Лена мне льстит. Лучший — это громко сказано. Один из лучших — так гораздо скромнее.
— Мне тоже очень приятно, Таня, — Наташа смущенно улыбалась.
— Садись, Наталь. — Лена пододвинула ей табуретку. — Чайку попьем. Заодно все и расскажешь.
Она достала еще одну чашку и налила в нее чай.
— Угощайся.
Наталья почему-то чувствовала себя явно не в своей тарелке. Она положила в чай две ложечки сахара и пила его теперь медленно, маленькими глоточками.
— Наташ, я вкратце так рассказала Татьяне, в общем, самую суть. Остальное сама рассказывай.
— Вы согласились мне помочь, Татьяна?..
— Александровна… — добавила я. — Но вы зовите меня просто Таней. Мы же с вами, по-моему, одного возраста. Вы все очень подробно расскажете, и я подумаю: сумею ли я вам чем-нибудь помочь.
— А Лена предупредила, что я не потяну всю сумму сразу? — Девушка смущенно улыбнулась, отхлебнув в очередной раз из чашки.
— Предупредила.
— И все равно согласны взяться за это дело?
Ленка слушала нас молча, усиленно поглощая конфеты.
— Я пока ничего не решила. Вот расскажете все поподробнее, тогда и посмотрим.
— А может быть, Таня, вы тогда ко мне зайдете? А то я боюсь, что Юлька проснется, напугается. Это дочка моя, ей два годика. — Наташа снова улыбнулась.
— Какая квартира?
— Да вот, напротив Елениной двери.
— Хорошо. Я сейчас зайду.
— Так я вас жду. Вы не торопитесь. Попейте чайку, поболтайте с Леной, а потом зайдете. Я все равно дома. Я подожду.
Наташа поднялась и вышла. Ленка закрыла за ней дверь и вернулась к столу.
— Понимаешь, Тань, какая ерунда. Горячо любимая бабушка вдруг ни с того ни с сего изменила свое завещание в пользу сиделки. Я ей говорю: «Может, у бабульки просто крыша поехала?» А она: «Нет, такого не может быть. И вообще, в смерти бабушки что-то не так». В общем, разберись. Наталья хорошая женщина. Добрая. Ты уж постарайся.
— Ладно, сердобольная ты моя. Посмотрим. Ты хоть про себя-то расскажи. Чем занималась все это время?
— Чем-чем. А то ты не знаешь.
Я сама позволила Ленке сесть на любимого конька и теперь должна была запастись терпением. Ее понесло по кочкам. Похоже, бедной Наталье ждать придется долго. Но так уж устроена Ленка, помешанная на своей любимой работе, которая была частью ее жизни. Причем большей, надо сказать, частью. Часа полтора я слушала ее школьные истории, умудряясь только кое-где разбавить ее речь своими репликами, вроде: «Хм. Угу. Да, конечно. Разумеется».
Потом роль пассивного слушателя мне до невозможности наскучила, и я исподтишка стала поглядывать на часы.