Месть графа
Шрифт:
Кроме того, Чарльз решил, что построит и приватный скаковой круг.
«Мне предстоит сделать очень многое, – размышлял он, – поэтому о скуке не может быть и речи. А Сильвер сможет заняться организацией развлекательных мероприятий и прочих увеселений».
Чарльз знал, что это неизбежно, поскольку стоит ему вновь поселиться в поместье, как соседи ринутся один за другим наносить ему визиты, учитывая, что многие из них были близкими друзьями семьи, когда сам он был еще ребенком.
Во время долгой войны с Наполеоном общественная жизнь замерла, но теперь, после того, как Англия одержала блестящую победу, все должно вернуться на круги своя, так что ни у кого не останется ни одной свободной минуты.
Лондон просто ошеломил его своей праздной суетой.
Перед тем как выйти из своего особняка на площади Беркли-сквер, он заметил, что на его письменном столе громоздится целая гора нераспечатанных писем.
Он не сомневался, что почти все они – приглашения, а уже в самом скором времени их должны будут сменить многочисленные свадебные подарки.
И потому он в душе был очень рад тому, что у него есть весьма умный и ловкий секретарь.
Прежний, который находился в услужении его отца, вышел в отставку, и поэтому Чарльз предложил майору Монселлу, служившему во время войны под его началом, занять место секретаря.
Чарльз не сомневался, что в самом скором времени майор наведет в его делах полный порядок и избавит от скучной рутинной работы.
Лошади, которыми он сейчас правил, были выдрессированы безупречно – только на прошлой неделе он купил их на «Таттерсоллзе».
Сейчас они бежали все быстрее и быстрее, и он подумал, что еще никогда у него не было лучшей четверки. Да, они обошлись ему дорого, но при этом стоили каждого заплаченного за них пенни.
Он свернул с дороги и въехал в чрезмерно, на его взгляд, вычурные ворота поместья лорда Банкрофта, ничуть не сомневаясь при этом, что побил все возможные рекорды, какие только можно было установить, примчавшись сюда прямиком из Лондона.
Чарльз отметил, что до двух пополудни оставалось ровно три минуты, а ему всегда нравилось быть пунктуальным.
Это было одним из достоинств, за которые его ценили в армии, и его всегда раздражало, если кто-либо из его людей опаздывал на парад.
Как и возмущало, если кто-либо из подчиненных выполнял отданный им приказ не настолько быстро, как он того ожидал.
Особняк лорда Банкрофта был огромен и роскошен, но при этом особенной красотой не отличался.
Когда фаэтон Чарльза замер на месте, от центральной двери дома по ступенькам была мгновенно расстелена красная ковровая дорожка и двое лакеев в чрезмерно пышных ливреях встали по ее бокам.
Сидевший позади Чарльза грум уже спрыгнул на землю и направился к лошадям, чтобы взять их под уздцы.
Чарльз неторопливо и с достоинством спустился на землю.
Что, кстати, было совсем нелегко, учитывая, на какой высоте над землей располагалось сиденье кучера.
Когда он стал подниматься по ступенькам в дом, лакеи поклонились и его приветствовал седовласый дворецкий:
– Доброе утро, сэр. Надеюсь, ваша поездка из Лондона была приятной.
– Очень приятной, и я уверен, что установил новый рекорд скорости.
Дворецкий улыбнулся:
– Это именно то, чего мы и ожидали, сэр.
Не проронив более ни слова, дворецкий двинулся по заставленному мебелью коридору и отворил перед Чарльзом дверь в дальнем его конце.
Перешагнув порог, Чарльз тут же увидел, что комната буквально утопает в цветах.
Сильвер в розовом платье стояла у окна.
Она и сама походила на розу.
– К вам мистер Чарльз Линдон, мисс Сильвер, – зычно провозгласил дворецкий.
Она отвернулась от окна, у которого любовалась белыми голубями в саду.
Чарльз подошел к ней, и она протянула ему обе руки.
– А я уже подумала, что вы забыли о том, что собирались приехать сегодня, Чарльз.
– Вам прекрасно известно, что об этом я никак не мог бы забыть, – ответил он. – А еще я должен сказать вам, что сегодня вы замечательно выглядите.
Она одарила его очаровательной улыбкой, словно подобный комплимент был для нее внове.
– Полагаю, вы знаете, для чего я здесь, – начал он.
– Вы сказали, что хотите повидать меня, но не назвали причину.
– А какая еще может быть тому причина? Кроме той, что я хочу, как еще никогда и ничего не хотел в своей жизни, чтобы вы стали моей женой!
Сильвер вздрогнула, отшатнулась, делая вид, будто безмерно удивлена, и пролепетала:
– Откуда мне было знать, что вы хотите сказать мне именно это?
В глазах Чарльза блеснула усмешка:
– Я всегда полагал вас очень умной девушкой, Сильвер, и потому уверен, учитывая, что в последние три недели мы столько времени провели вместе, что вы знаете, что я люблю вас.
– Я думала, что, быть может, так оно и есть, – отозвалась она, – а когда вы поцеловали меня позапрошлым вечером, то в тот миг я была уверена, что мы испытываем одни и те же чувства.
– Вы действительно угадали, и вот что я вам за это привез.
Раскрыв маленькую коробочку, он протянул ее Сильвер.
Она увидела, что внутри лежит кольцо с бриллиантом.
Кольцо поражало необыкновенной красотой – в центре искрился голубовато-белый бриллиант в окружении россыпи камешков поменьше, но все той же изумительной чистоты.
Сильвер негромко вскрикнула, что, по-видимому, означало удивление или восторг.
Однако когда Чарльз вложил коробочку ей в руки и уже собрался обнять ее, она вдруг выпалила:
– Погодите!
– Я думал, – проникновенным голосом произнес он, – что вы захотите поблагодарить меня без слов.
Он наклонился к ней, ища губами ее губы, но, к его удивлению, она отшатнулась.
– Мне очень жаль, Чарльз, но я не могу выйти замуж за вас.
На мгновение в комнате воцарилась ошеломляющая тишина, которую Чарльз не сразу нарушил вопросом: