Месть Крестного отца
Шрифт:
Наступил момент, когда он, видимо, решил исправить ситуацию. Пришло и время, когда Франческа, обманутая и обезумевшая от ярости, отомстила ему.
Она была загнана в угол и поступила так, как поступает сильный человек, если его загнать в угол. Она действовала. Она нашла выход. Она выжила. И будет жить дальше с памятью об этом. Франческа — из семьи Корлеоне. Такая уж у нее кровь. Когда она обратилась к Тому и Майклу за защитой, в ней произошла перемена. Франческа стала такой же, как они, и до конца жизни будет благодарна за это.
Она пришла к квартире Джуди Бьюканан.
В столь поздний час вокруг не было
Самое заурядное место, кирпичное старое здание в три этажа. Таких в городе тысячи. Франческа попыталась связать его с изображением, не раз показанным по телевизору, и не смогла.
Затем попробовала представить сцену убийства наверху, и это вышло проще.
Пересекла улицу.
Пока рассматривала плакат под ногами, неожиданно возник седой китаец в смокинге, с полупустым ведром поникших желтых роз.
— Сколько? — спросила Франческа.
Он назвал цену, вполне умеренную для мертвых цветов.
Полицейский опустил окошко.
— Что я сказал тебе, Хоп Синг?
Китаец пробурчал нечто ей непонятное и отдал все розы.
— Дарю, — произнес он с явным отвращением. — Наслаждайтесь.
Он вылил воду из ведра и зашагал прочь.
Франческа помахала букетом. Лепестки посыпались.
— Вам повезло, — отметил полицейский и ухмыльнулся. — Часто сюда приходите?
Она покачала головой.
Легавый был не старше ее, но успел обрюзгнуть. Похоже, он из тех, кто продолжает носить блейзер в обтяжку, хотя тот не застегивается на животе. Какой вред от человека, продающего цветы? Китаец честно зарабатывает на жизнь, а полицейский упражняет мышцы, раз ему все дозволено. (Франческа всегда полагала, у таких мужчин cazzoразмером с ее большой палец.)
— Печальная история, — сказал коп, — произошла в этом доме. А с розами вам повезло. Буквально упали с неба.
— Возьмите, — протянула Франческа цветы.
— Зачем мне они? — удивился полицейский. — Они для таких, как вы.
— Что значит, таких, как я?
— Для скорбящих.
— Подарите их кому-нибудь. Жене, подружке, матери, кому угодно.
— Моя мама во Флориде, — сообщил он, — а остальных двух я пока не нашел. Оставьте себе.
— Ладно, — согласилась Франческа, подошла к углу дома и бросила цветы в урну. — Я просто вышла прогуляться, — сказала она, возвращаясь обратно. — Я не скорблю. Не хочу иметь ничего общего с этой мертвой потаскухой.
— Да, госпожа. Понимаю. С вами все будет в порядке?
— Будет ли со мной? — переспросила она. — Кто может знать будущее? Не я, это уж точно. Я стараюсь поменьше думать.
— Вам нужно познакомиться с моими приятелями. Некоторые вообще никогда не думают.
Франческа одарила его испепеляющим взглядом и поспешила домой. Прошла мимо мусоровозов, материализовавшихся так же неожиданно, как китаец с желтыми розами. Она насвистывала мелодию. Мысли витали далеко. Один и тот же мотив, на который положены слова, только неясно какие. Даже если бы ей подсказали, что это «Ridin’ High» Коула Портера, Франческа не вспомнила бы, откуда знает песню. Как бы то ни было, мелодия проникла глубоко ей в сознание и незаметно пустила там корни. Простой мотив мог звучать по радио или с пластинки Кэти, и вовсе не обязательно, чтобы его исполнял Джонни Фонтейн в
Глава 19
За неделю до предварительных президентских выборов в Калифорнии, в День памяти павших в Гражданской войне в США, Том и Тереза Хейген по отдельности прилетели на западное побережье и встретились в аэропорту Лос-Анджелеса. Лимузин ждал Тома на взлетной полосе, на ранчо сенатора Пэта Гиэри, близ Лас-Вегаса. После недолгой встречи с сенатором машина была в его распоряжении. Тереза оставила дочерей с невесткой и прилетела самолетом компании «Пан-Америкэн».
Она вышла из аэровокзала и не сразу заметила лимузин среди остальных. На Терезе было новое зеленое платье, закрытое и облегающее, очень элегантное. Волосы коротко подстрижены, намного короче, чем нравилось Тому или было в моде. Они стали темней.
Вышел водитель и поднял табличку с ее девичьей фамилией, чтобы не привлекать лишнего внимания.
Тереза похудела. Лицо бледное. Как можно оставаться такой белой, живя во Флориде?
Водитель открыл ей дверцу.
— Прекрасно выглядишь, — сказал Том.
— Тебе нравится? — спросила она, поглаживая стрижку на затылке.
— Да.
— Врешь. И не смотри на меня так. Я всегда чувствую ложь.
Том ничего не мог возразить. Так будет продолжаться некоторое время. И ему придется взять себя в руки и воспринимать все, как подобает мужчине.
Машина тронулась с места. Том наконец потянулся обнять жену, но она отстранилась. Затем рассерженно вздохнула, и они все-таки обнялись.
Рассержена на себя, подумал Хейген. За то, что прилетела сюда. За то, что сдалась и заключила мир ради детей. И потому что поводом послужила коллекция Джека Вольца, которую ей хотелось увидеть.
Том умолял ее вернуться в Нью-Йорк или по крайней мере приехать в гости, а когда Тереза оттаяла и пригласила его во Флориду на празднование Дня памяти павших в Гражданской войне, время оказалось неудачным. Хейген был вынужден улетать по делам. Тереза спросила, что у него за дела в праздничные выходные, и получила ответ вместо привычного скрытного молчания. Том собирался встретиться с Джеком Вольцем. Не было надобности называть это имя, и он не осознавал в то время, имелся ли у него скрытый мотив кроме как стать честным с женой, насколько позволяли обстоятельства. Однако, оглядываясь назад, Том понимал, что насадил на крючок наживку и Тереза клюнула.
— Джек Вольц? Кинопродюсер? — спросила она.
— Разве существует другой Джек Вольц?
— Я интересуюсь, потому что знаю человека, который знаком с его хранителем.
— Хранителем чего? — не понял Том.
— Художественной коллекции. В имении Вольца находятся шедевры, которые не выставляли для публики пятьдесят лет и более.
Тереза попросила мужа отвезти ее туда. Хейген ответил, что не уверен, сможет ли договориться о подобном визите: встреча с Вольцем состоится в офисе студии. На самом деле кинопродюсер обмолвился, что они вместе с новой супругой устраивают званый вечер для друзей в Палм-Спрингс, и пригласил Тома с семьей. Хейген воспринял предложение как колкую шутку. Ему самому вряд ли захотелось бы провести ночь, а то и несколько дней под одной крышей с такими выродками, как Джек Вольц и друзья-наркоманы его жены. Однако Тереза прижала его к стене.