Месть Мориарти
Шрифт:
— А, Кроу… — Он сделал широкий жест. — Садитесь же и отведайте этой восхитительной утки. Заявляю со всей ответственностью, лучшей я еще не пробовал.
За едой инспектор снова попытался вывести разговор на интересующую их обоих тему, но Холмс упорно отказывался даже упоминать имя Морнингдейла, зато со знанием дела распространялся о Париже и, в особенности о французской кухне и здешних винах.
И лишь за кофе он наконец вспомнил о цели их визита.
— Нашего друга Морнингдейла здесь помнят. Очевидно, потому что раздавал хорошие чаевые. Для меня совершенно
— Мы так и предполагали, — напомнил Кроу, несколько разочарованный этой констатацией очевидного.
— Да, предполагали, но разговор с портье и некоторыми служащими окончательно убедил меня в том, что Морнингдейл и есть Мориарти. Во-первых, Морнингдейл утверждал, что приехал из Бостона, штат Массачусетс. Но, судя по кое-каким деталям, у него был акцент человека, жившего довольно долгое время в Калифорнии. Как вы, наверное, знаете, я считаю себя в некоторой степени экспертом по американским диалектам и пару лет назад даже опубликовал небольшую монографию на тему различий в речевой артикуляции людей, родившихся и выросших в разных штатах.
— Вы сделали свой вывод, основываясь лишь на этом обстоятельстве?
— О, нет. Есть и другие причины, утомлять которыми я вас сейчас не стану. Но, Кроу, нам нужно заняться делом. Похоже, Морнингдейл со своим секретарем частенько развлекались в районе Монмартра. У этого места довольно сомнительная репутация, но нам все же придется туда заглянуть.
Вот так и получилось, что первый вечер Кроу и Холмс провели, прочесывая бары и кафе Монмартра. Однако их усилия не принесли никакого результата. Как ни старался Холмс, как ни варьировал свои вопросы, на них повсюду отвечали одинаково — люди только пожимали плечами и качали головой.
Лишь на третий день им посчастливилось наконец наткнуться на человека, смутно припомнившего богатого американца и его секретаря-англичанина. Холмс на глазах мрачнел, погружаясь в депрессию, а бодрое настроение, в котором он прибыл во французскую столицу, все заметнее отступало перед нервной раздражительностью.
Они уже почти отчаялись, когда на третий вечер, обойдя с дюжину увеселительных заведений сомнительного свойства, Холмс предложил заглянуть в «Мулен Руж».
— Меня вовсе не прельщает возможность наблюдать языческую оргию, в которой женщины столь откровенно демонстрируют себя публике, — с кислым видом заявил он. — Но, боюсь, нам придется пойти на эту жертву во благо криминальной науки.
В «Мулен Руж» они встретили официанта, который вспомнил, что вроде бы видел описанного Холмсом американца и его спутника, но не вполне в этом уверен.
— Хорошие чаевые наверняка освежат его память и развяжут язык, — сказал Холмс. — Но опускаться до такого средства, как взятка, я позволяю себе лишь в самом крайнем случае.
Около часа ночи, когда детективы, покинув кабаре, стояли на Плас-Бланш в ожидании кэба, к ним подошла одна из девушек, искавших заработка на ночных улочках.
Кроу уже собрался было прогнать ее, как делал много раз во время их предыдущих ночных вылазок, но его остановил Холмс.
— Вы можете помочь нам, дорогая леди, — с нехарактерной для него любезностью сказал он. — Мы пытаемся отыскать следы нашего потерявшегося американского друга. Нам точно известно, что в начале года он провел немало веселых вечеров в здешних заведениях. Может быть, вы видели его. А если не вы, то ваши подруги.
— Мсье, здесь бывает немало американцев, — ответила девушка. — У меня нет времени обсуждать их на улице. Я здесь, чтобы зарабатывать деньги.
— Не беспокойтесь, вы ничего не потеряете, — уверил ее Холмс, доставая из кармана несколько серебряных монет. — Позвольте описать его вам.
Девушка жадно схватила деньги, внимательно выслушала детектива, подробно описавшего ей плотного, краснощекого Морнингдейла и кивнула.
— Salaud. [65] Помню такого. Столкнул меня в канаву. Чуть руку не сломал.
— Расскажите мне об этом. — Холмс буквально вцепился в нее взглядом, который, как успел заметить Кроу, не отличался в этот вечер обычной ясностью.
65
Сволочь (фр.).
— Странный он какой-то, ваш друг. А еще умеет говорить по-нашему, ну, понимаете, на арго.
— Понимаю.
Девушка кивком указала в сторону «Мулен Руж».
— Был там, толковал с Сюзанной Цыганкой. Мне знакомая официантка рассказывала. Мол, поговорили они, а потом она ушла с его приятелем.
— Кто? Сюзанна?
— Ну да.
— А где бы нам ее найти?
Девушка невесело рассмеялась.
— А где угодно. — Она развела руками. — У Сюзанны правила свои. Я ее уже недели две, а то и все три не видала.
— Завтра с утра первым делом отправляемся на поиски Сюзанны Цыганки, — объявил Холмс, когда они вернулись наконец в «Крильон». — След есть, и еще теплый. Она разговаривала с ним, и мне представляется, что эта женщина из тех, чей язычок тем бойчее, чем громче звон монет. Как вы теперь сами видите, пришло время обратиться к последнему средству.
Но на следующее утро Кроу с тревогой обнаружил Холмса в далеко не лучшем состоянии духа. Великий детектив долго не вставал, а когда появился, выглядел не лучшим образом — по лицу обильно стекал пот, тело то и дело сотрясала дрожь.
— Боюсь, мне придется возвратиться в Лондон, — пробормотал он. — Случилось то, чего я опасался. Вот почему доктор Мур Эгер и советовал отдохнуть в спокойной обстановке. Хуже всего то, что получить лекарство я могу только в одном месте, в Лондоне. Вам, Кроу, придется продолжать без меня. Найдите Сюзанну и поговорите с ней. Время у вас есть, в Скотланд-Ярд возвращаться рано. А я следующим поездом уезжаю в Кале.
Проводив Холмса на поезд, инспектор с тяжелым сердцем вернулся в отель.