Месть нибелунгов
Шрифт:
— Тойдебальд не пытается нападать на наши земли. И правильно делает. Мы бы его заживо сожрали.
Это даже трудно было назвать преувеличением. Саксы, до недавнего времени очень дикий народ, только сейчас начали заниматься земледелием и скотоводством. Прошло всего несколько поколений с тех пор, как они принялись строить дома, выдерживающие более одной зимы. Предыдущему королю было весьма сложно сохранять мир между десятками предводителей кланов. К тому же саксы вполне могли принимать неожиданные решения — так, например, около сорока лет назад они внезапно присоединили к себе королевство
— Мы счастливы, что можем выступать друзьями ваших двух королевств, — дипломатично заявил Вульфгар.
Йор выплюнул мелкую косточку, и та чуть не попала Ксандрии в щеку.
— Именно поэтому столь удачен был бы союз наших династий. Когда вы умрете, ксантенский флаг с волком будет развеваться под флагом с боевым топором саксов.
Вульфгар украдкой взглянул на дочь, давая ей понять, что в этот момент Йор дискредитировал себя и в его глазах тоже.
— Нужно подождать сперва, какому королевству потребуется защита от врагов, ведь, как я слышал, у саксов появился противник на юге, который уже готовит поход.
Йор отбросил жареного перепела и вытер жирные руки о рубаху.
— Вот это вряд ли. Некоторые рыцари из наших собственных кланов недавно просили разрешения присоединиться к новому и очень богатому военачальнику, этому… как там его… Зигфриду. Ни один сакс никогда не нападет на своего соплеменника.
Вульфгар нахмурился.
— Но вы же не будете отрицать, что в Бургундии собрали армию, которая готовится выступить в поход?
Йор покачал головой.
— Мы не отрицаем того, что видит каждый, король Вульфгар. Вот только поход этот направлен не на нас.
Отец с дочерью вновь переглянулись. Встреча, которая должна была пройти как торжественное прошение руки принцессы, обернулась мрачным предзнаменованием.
— Что ж, мы достаточно поговорили. Моя дочь благодарит вас за приезд, делающий честь всему двору. Подождите нашего ответа до лета.
Кивнув, Йор последний раз подмигнул Ксандрии и вышел из зала, успев перед дверью еще раз отрыгнуть.
Вульфгар сидел молча до тех пор, пока не удостоверился, что все саксы покинули зал и не могут его услышать. Затем он крикнул своим советникам:
— Позовите моих генералов и командиров пограничных постов! И пусть придет Хенк! — Повернувшись к дочери, он добавил: — А ты уйди с глаз моих долой! Повезло тебе, что Йору вряд ли удастся взойти на трон саксов, иначе уже сегодня ты познакомилась бы со своим женихом.
Конечно же, он лгал. Союз с саксами был выгоден Ксантену только в том случае, если бы объединенное королевство саксов, благодаря браку с принцессой, согласилось бы подчиниться более мелкому прирейнскому королевству. Но после слов Йора на это рассчитывать не приходилось.
Ксандрия встала, с трудом скрывая облегчение.
— Благодарю, мой король.
— Рано радуешься, — ворчливо ответил Вульфгар, — твой принц скоро приедет.
Принцесса одарила его обезоруживающе искренней улыбкой.
— Несомненно. И я встречу его с радостью.
С этими словами она вышла из тронного зала, чтобы предоставить обсуждение нового положения мужчинам. Ксандрия торопливо направилась в свою комнату. Став у окна, она посмотрела на юг. Новый военачальник по имени Зигфрид? Ей никогда не приходилось слышать о нем, но при звуке его имени ее сердце начинало биться сильнее.
Зигфрид… Красивое имя. Такое имя подходит юноше со светлыми волосами, нежным лицом и ярко-синими глазами.
Ксандрия была уверена, что предводитель войска наемников был принцем ее мечты. Что предрекала ей странная воительница из того горячечного бреда? Сперва сирота, затем королева. Значит, Вульфгар умрет и трон перейдет ей. Именно поэтому она так легко подтвердила свое намерение выйти замуж. Никто не заберет ее из Ксантена, пока она еще принцесса. Это противоречило предназначению Ксандрии.
Сперва должен умереть ее отец.
Затем она будет править.
А уже потом придет время страсти.
То, что Исландия не утратила в результате вторжения ксантенского войска, забрала тяжелая зима. Несколько месяцев остров был покрыт льдом, и у того, кто выходил из дому, не закутавшись с головы до ног в меха, язык примерзал к нёбу. Когда холодный ветер поднимал в воздухе непроглядные снежные завесы, люди замерзали на бегу, превращаясь в ледяные фигуры. Казалось, боги насмехаются над несчастьями маленького королевства.
Тем не менее задумка Эолинда уплотнить жителей королевства и поселить их вокруг замка была просто гениальной. В больших помещениях, где раньше были таверны и конюшни, люди не замерзали благодаря скученности, а дров на обогрев уходило меньше. Сам замок стал местом, где могли укрыться сотни бездомных. Каменные стены защищали их от жадных завываний ветра и зимней стужи.
А на другой стороне острова, где не было Стена и его ксантенских прихвостней, росло сопротивление. Старые, якобы заброшенные шахты позволяли укрыться многим молодым мужчинам и женщинам. Холод не проникал под землю, а вход врагам был перекрыт. Те, кто имел оружие, тренировались, готовясь к восстанию, а те, кто был неспособен к вооруженному сопротивлению, добывали руду и со всеми мерами предосторожности перевозили ее на небольших кораблях в Данию. Этого хватило на то, чтобы купить у Дагфинна достаточное количество мечей и не попасться на глаза ксантенским шпионам.
Тщательно сплетенная агентурная сеть позволяла обмениваться новостями между городом-государством Исландией и северянами, о которых никто не догадывался. Гелен и Ион, как близкие друзья якобы погибшего принца, стали предводителями маленькой, но решительной группы повстанцев. Их угнетали не холод и голод, а неизвестность. С одной стороны, им было плохо, оттого что они не могли сказать своим людям, что принц жив и ищет способ освободить Исландию от ига захватчиков. С другой стороны, они даже не были уверены в том, жив ли Сигурд на самом деле. А вдруг с принцем что-то приключилось? Они видели грозу на горизонте, когда он вышел в море на своем маленьком корабле. Может, он погиб, став жертвой диких животных или убийц? И даже если сейчас Сигурд жив и здоров, как он один сумеет сломить власть Вульфгара? Им нужно было просто верить в благополучный исход, но очень часто этой веры не хватало.