Месть нибелунгов
Шрифт:
Зигфрид благодарно кивнул, и они крепко пожали друг другу руки.
— Я принимаю ее с почтением, и, когда голова Вульфгара сгниет на копье, дети в Ксантене будут учить военное искусство по твоим заметкам.
Принц знал, что пора отправляться, и не только для того, чтобы не дать Вульфгару как следует подготовиться к войне, — он хотел использовать эмоциональный подъем воодушевленных им солдат.
Под рубашкой Зигфрид чувствовал рог дрыка — знак его мужества, клятву его семье. Он вскинул кулак к небу:
— В путь!
И сорокатысячная армия направилась в Ксантен.
При
Вот только слухи ходили ужасные. Умудренные опытом советники нашептывали их Вульфгару, и тот не мог ответить на них своей обычной вспыльчивостью. Говорили о пятидесяти, семидесяти или даже сотне тысяч солдат, тысячах всадников. О катапультах и чужих стягах до горизонта. Казалось, весь мир объединился, чтобы воевать с Ксантеном.
Наверняка это были глупости. И Ксандрия не обращала внимания на эту болтовню. Но ей было ясно, что Ксантен вряд ли справится с хорошо вооруженным войском. Конечно, некоторое время Вульфгару удастся удерживать границы и таким образом приостановить продвижение войск противника вглубь страны, но на этом возможности ксантенских защитников заканчиваются. Любой переход воинами Ксантена границы был агрессией по отношению к другим королевствам, и таким образом Ксантен мог нажить врагов среди своих соседей. А если чужая армия вступит в альянс, то эти же соседи на Ксантен и нападут. Кроме того, солдаты, выступавшие против Исландии, в надежде спокойно пожить пару лет, разбрелись кто куда. Чтобы их собрать, потребуются недели. А времени у Ксантена не было.
Королевство охватил страх. Если еще вчера все бахвалились собственной силой в победе над маленькой Исландией, то сегодня слышались возмущенные голоса по поводу несправедливой судьбы, позволившей буквально из ничего возникнуть противнику, который собирался покарать Ксантен.
Но хотя жители королевства запаниковали, они не были безоружны. Благодаря правлению сильной руки Вульфгара в стране царила строгая дисциплина, и уже вскоре первые отряды, расквартированные на южных границах, ожидали противника в полной боевой готовности. Дороги перекрыли, а в лесах наставили множество ловушек, чтобы сбить с толку противника, не знающего, сколько еще смертей поджидает его на ксантенской земле. К тому же ксантенцы надеялись загнать врага в горные ущелья и вырезать их там, как скот. Многие копья и мечи, выкованные в эти дни, были из исландской руды.
Ксандрию не волновал вопрос, почему Зигфрид это делает и справедливо ли его дело. Она не знала этого. Но ей казалось вполне вероятным, что предводитель чужого войска хотел поквитаться с Вульфгаром. Будучи дочерью тирана, Ксандрия не могла в чем-либо упрекать неизвестного военачальника. Не она ли совсем недавно, желая смерти отца, сама пыталась его убить? Этот Зигфрид придет, чтобы освободить страну и убить короля. А за сердце принцессы ему и бороться не придется, ведь он завоевал его много снов назад.
По этой причине Ксандрия не только не боялась, а наоборот, с нетерпением ждала начала боя, надеясь, что он быстро завершится. Она и сейчас хотела смерти отца, чтобы победитель поскорее обратил на нее внимание.
Он должен сделать ее сиротой.
Затем — его королевой.
А в конце — его шлюхой.
Вульфгар воткнул кинжал в карту, пригвоздив ее к большому столу, за которым он со своими генералами планировал защиту королевства.
— Едва тысяча? Как это возможно? Я вернулся из Исландии с двадцатью тысячами солдат.
Никос, один из старейших советников, осторожно кивнул.
— Двадцать тысяч, если не больше. Но многие наемники откололись от войска еще на границе и направились своей дорогой.
— Так приведите их обратно! — закричал Вульфгар, которому вот уже несколько дней не удавалось заснуть без того, чтобы не накачаться вином перед тем, как лечь спать.
Никос осторожно посмотрел на Хенка, которому все чаще приходилось сообщать королю плохие новости. Вот и теперь казначей покорился своей судьбе.
— Большинство наемников, которые в прошлом году выступали на вашей стороне, на этот раз собираются напасть на Ксантен под чужими флагами.
Вне себя от бешенства Вульфгар швырнул кубок в стену, и остатки красного вина растеклись по ней, как огромное пятно крови.
— Позор этим свиньям! Позор! Бесчестное отребье!
Король, конечно же, знал, что он всегда наживался на бесчестии «отребья», но никто не осмелился напомнить ему об этом.
Хенк откашлялся.
— Тем не менее у нас есть преимущество: мы занимаем оборонительную позицию. Если враг должен нападать, чтобы захватить земли и получить свою долгожданную победу, то Ксантену нужно всего лишь не сдаваться. Удержать собственные границы намного легче, чем поработить чужое королевство.
Вульфгар осмотрел границы Ксантена на карте.
— И каковы наши шансы?
Смущенное молчание было достаточно красноречивым ответом, и последовавшие за ним слова короля прозвучали как угроза и в то же время клятва.
— Мы сосредоточим все наши силы на юге и по флангам, — сказал Вульфгар. — Любого, кто откажется защищать страну, ждет смерть. И если этой проклятой армии так уж хочется завоевать наше королевство, ей придется сперва искупаться в крови жителей Ксантена.
Поздним утром, когда в воздухе витал запах весенних цветов, войско из Бургундии подошло к границам Ксантена и стало лицом к лицу с войском Вульфгара. Гонец со стороны Зигфрида прискакал к генералам короля и оставил формальный вызов: «Мой господин, принц Зигфрид, высказывает свои претензии на королевство Ксантен и его трон, а также на все захваченные Ксантеном земли, в особенности на Исландию. Немедленная капитуляция будет вознаграждена милосердием в предстоящем процессе передачи власти. Единственным исключением будет король Вульфгар, чьей судьбой должна стать смерть. У вас есть шесть часов на ответ».