Месть нибелунгов
Шрифт:
— Боги на моей стороне, и с их помощью я верну то, что отобрали у моей семьи.
Вульфгар взял себя в руки, погладил бороду и осмотрел Зигфрида с головы до ног.
— Так, значит, Сигурд.
— Зигфрид.
— Ну ладно, Зигфрид. Должен признать, что теперь мне многое понятно. Даже то, что римляне позволили вам собрать в Вормсе войско. Ведь в ваших жилах течет бургундская кровь.
— Да, это так.
Вульфгар стал размышлять над ситуацией. Собственно говоря, все было настолько очевидно, что он злился, поскольку сам не додумался до этого объяснения.
— Итак, ваша цель — это месть, а не стремление к власти и деньгам…
— Денег у меня достаточно, а власть меня не интересует, — подтвердил Зигфрид, все время поглядывая на принцессу.
Вульфгар ухмыльнулся.
— Черт побери, тогда мы можем договориться.
Зигфрид расправил плечи.
— Основным условием нашей договоренности может быть только капитуляция Ксантена. А кроме того, я предлагаю вам вступить со мной в честный поединок, чтобы убить вас благородно, а не мучить в цепях, ожидая, когда жизнь покинет ваше истерзанное тело.
Вульфгар снова стал серьезен.
— За эти слова я отрезал бы вам язык и заставил бы вас его сожрать. Но, как король Ксантена, я обязан заботиться о примирении. Так что у меня для вас есть предложение.
— Говорите.
— Я отдам вам Исландию.
Зигфрид этого не ожидал, и ему потребовалось какое-то время, чтобы оценить предложение Вульфгара.
Король Ксантена поднял руку.
— Для этого не нужно вести войну. Я отобрал землю вашего отца, потому что он был слаб и не защищал ее. Таков закон природы. Если вы хотите стать хорошим королем на севере, то ведите свое войско через Ксантен до самого моря. Никто из моих солдат не поднимет на вас меч. Я пошлю впереди вас быстрого гонца, так что вы по прибытии в замок не застанете там ни одного ксантенца. Одно королевство для вас, другое — для меня, и больше никакого кровопролития.
Вульфгар говорил так, как будто предлагал ему второсортный товар, и Зигфрид знал, что для него так оно и было, ведь для короля Ксантена, загнанного в ловушку, эта цена была приемлемой. Барды при дворе Ксантена будут восхвалять Вульфгара как победителя, а Зигфрида при дворе Исландии как освободителя.
Это было хорошее предложение, хотя и трусливое. И Зигфрид знал, что в придачу он мог бы потребовать дочь короля, если бы захотел. Он мог потребовать все, чего пожелала бы его душа. Нацрей бы им гордился. Но Зигфрид подумал о Брюнгильде, о нибелунгах и о своем отце, имя которого он теперь носил. Последние несколько дней он спал на земле своих предков всего в дне скачки от замка, в котором когда-то правила его мать, Кримгильда.
Принц решительно покачал головой.
— Если бы я был только Сигурдом Исландским, мы сошлись бы на этом. Но я стою здесь как Зигфрид, наследник Ксантена.
Он сказал это достаточно громко, чтобы его слышали и солдаты короля, и принцесса. Вульфгар, уже видевший себя победителем, зарычал:
— Что за чушь вы несете? Зигфрид — это легенда, он давно мертв.
Принц кивнул.
— Но Кримгильда Бургундская родила ему сына. Здесь, в этом замке. И от ее имени я заявляю о своем праве на это королевство — и на вашу голову.
Вульфгар встряхнулся, словно только что очнулся от сна.
— Тогда миру не бывать.
— Не бывать, — подтвердил Зигфрид.
— Я растопчу ногами ваши внутренности, — прошипел Вульфгар и, развернувшись, пошел к своим людям.
Зигфрид последовал его примеру, стараясь не глядеть на Ксандрию.
Он убьет ее отца. А может, и ее тоже.
Нацрей был вне себя, и Зигфрид даже понимал его. Араб просил своего друга отнестись к Вульфгару с пониманием, чтобы появилась надежда на мир. Вульфгар предложил больше, чем можно было ожидать. Зигфрид мог бы вернуться в Исландию королем.
Час за часом Зигфрид пытался объяснить, почему он не смог принять это предложение, почему трон Ксантена был для него важнее, чем трон Исландии. Он считал, что нужно восстановить справедливость, утраченную несколько поколений назад, когда у его деда на поле боя отобрали корону. Но всякий раз, когда Зигфрид говорил о судьбе и предназначении, Нацрей только разъяренно плевался.
— Расскажи о предназначении детям, которые потеряют своих отцов! — возмущенно кричал араб. — И расскажи о судьбе женщинам, которые после битвы лишатся мужей.
Они разошлись, крепко поссорившись, — впервые за все время их знакомства. Зигфрид не знал, можно ли объяснить непонимание арабом значения судьбы тем фактом, что он воспитывался на другой культуре.
Ночью Зигфрид не мог уснуть и, после того как факел в его шатре догорел, просто лежал на спине и смотрел в темноту. Он должен был действовать так, а не иначе. Ведь правда? Он отправился в путь, пообещав убить Вульфгара. А теперь ксантенский король швырнул к его ногам желанную добычу, чтобы спасти собственную жизнь. Довольствоваться этим было бы трусостью.
Пытаясь сосредоточиться на дальнейшей стратегии войны, принц все чаще видел в темноте ночи белое лицо принцессы. При мысли о ней его сердце начинало биться чаще, шрамы на ноге пульсировали, а по вискам стекал пот. Он не понимал, как у этого чудовища Вульфгара могла быть такая красивая дочь. Впечатление, которое произвела на него Ксандрия, убеждало Зигфрида в справедливости своего дела, ибо даже непреодолимое желание обладать ею не могло удержать его от того, чтобы захватить Ксантен.
Он был сыном Зигфрида, наследным принцем Ксантена и Исландии. И эта война не закончится, пока он не станет королем обеих стран. Или пока он не умрет.
Кто-то похлопал по занавеске, закрывающей вход в шатер.
— В чем дело? — спросил Зигфрид, садясь на лежанке.
Он устал до смерти, но все же был слишком взволнован, чтобы спать.
Один из стражников, которых ему порекомендовал Фелониус, осветил шатер факелом.
— Принц Зигфрид, извините, что беспокою вас так поздно…
Принц отмахнулся.
— Что случилось?
— Кто-то проник в наш лагерь. Несомненно, для того, чтобы убить вас.
Зигфрид мрачно улыбнулся.