Месть Орла
Шрифт:
Брем нахмурился.
– И что римская стена.., идиот?
– Стена крепости, мой король. - Повторил он.
– Она в огне, мой король Брем. - Кальг, хромая, вошел в круг людей, всякое беспокойство по поводу его нежелательного приема со стороны собравшейся знати вениконов мгновенно исчезла из-за того, что он увидел на южном горизонте.
– Часовые заметили горящие три форта на стене, и если три из них горят, то можете быть уверены, что все их вонючие деревянные загоны от Клыка до устья Грязной реки будут гореть тоже. Римляне, мой король, отступают с ваших земель, как я и говорил вам, что они неизбежно это сделают.
Брем сжал кулак, закричав от радости от этой новости.
– Тогда пойдемте, братья мои! Давайте найдем этого римлянина и покажем ему, что такое месть вениконов!
А затем, к изумлению людей, собравшихся вокруг короля, Кальг вышел вперед, поднял руку, чтобы заставить его умолкнуть, и тихо заговорил во внезапно наступившей тишине.
– Мой король, я предлагаю...
Ни один человек среди них никогда не осмелился бы противоречить королю, и все же это сделал все еще ненавистный свергнутый правитель сельговов, осмелившийся говорить с их правителем именно таким образом. Полдюжины его вождей бросились вперед, но, к их ужасу, Брем поднял руку, чтобы их опередить.
– Пусть говорит.
Кальг улыбнулся им с тем же заискивающим выражением, которое было на его лице в тот день, когда Нарадок и его младший брат были убиты по его предложению, затем снова повернулся к Брему и низко поклонился.
– Все, что я хотел сказать, мой король, это то, что это случайный поворот судьбы, который никто не мог предсказать. Поворотный момент в нашей борьбе с этими захватчиками, о котором многие люди, включая того римлянина, на которого мы охотимся, все еще не подозревают… - Он сделал паузу, блаженно улыбаясь Брему в приливе вновь обретенной уверенности, когда ситуация плавно сыграла ему на руку так, как он не осмеливался даже мечтать.
– Проще говоря, мой король, это все меняет.
Рассвет медленно приближался к болоту, его слабый свет изо всех сил пытался пробиться сквозь густой туман, окутавший долину Грязной реки. Группа рейдов укрылась от глаз под покровом редкой болотной растительности, прижимаясь телами к мокрому мху, когда звуки охоты вокруг них начали превращаться в более четкую картину. Прижимаясь к заболоченной земле и медленно, осторожно приподнимая голову, Марк всматривался в серую мглу в поисках каких-либо признаков движения, его тело было обильно покрыто густой, липкой грязью, которая окружала их со всех сторон, а голова была тяжелой от слоя маскировочной грязи, которой, по настоянию Арабуса, участники рейда должны были измазать волосы и лица. Густой туман цеплялся за размокшую землю, уменьшая видимость до не более чем дюжины шагов и защищая их от острых глаз охотников, чьи голоса они слышали справа от себя. Еще один из их преследователей крикнул что-то высоким тоном, наполненным разочарования, и римлянин поборол желание покачать головой в изумлении, что травянистую речную равнину действительно патрулируют женщины, одновременно предупреждая себя, что они находятся в не меньшей опасности. чем если бы их преследовали воины-мужчинами. Увидев недавно тусклый блеск острого как бритва железа в тумане, он понял, что их преследователи были близко и достаточно хорошо вооружены, чтобы справиться с несколькими усталыми участниками набега.
– Понимаешь? - Приблизив рот к голове Дреста, он пробормотал на ухо фракийцу.
– Мы не знаем этих троп так хорошо, как они, поэтому оказались не на их тропе, а глубоко в болоте. А они ведь знают, где находится твердая почва, и следуют по тропам вокруг нас. И похоже, что их собаки тоже нас не чуют…
Он не мог понять, были ли чувства их охотничьих собак притуплены парами в воздухе или просто зловонной вонью грязи, размазанной по телам его солдат, но по сварливому рычанию собак было ясно, что их запах словно растворился в воздухе. Один голос прогремел над возмущенными жалобами ищущих их женщин, сильным мужским тоном, который произнес что-то вроде цепочки распоряжений. Громкость команд невидимого мужчины, казалось, с каждым мгновением усиливалась и ослабевала, иногда звучала близко, а затем внезапно удалялась, как догадался Марк, из за сочетания тумана и порывистого ветра, дующего над болотом.
Медленно и осторожно подняв голову, чтобы посмотреть сквозь разросшийся куст, римлянин сумел заметить неясную фигуру, медленно продвигавшуюся по поверхности мха с поднятым копьем, занесенным для удара. Охотница был достаточно близко, и если бы она увидела его сквозь туман, ее брошенное копье легко пронзило бы железом его грудь. Она шла по мшистому болоту медленными, осторожными шагами, ее левая рука была выставлена вперед для равновесия и готова резко отдернуться назад для дополнительной силы в случае, если она найдет цель, в которую можно было бы бросить копье, и Марк облизал губы в в знак признания ее очевидного мастерства. Женщина выглядела молодо, не старше пятнадцати, но римлянин знал, что опасность, которую она представляла для беглецов, заключалась не просто в ее боевых способностях, а, скорее, в риске, что, если она заметит их и поднимет тревогу, налетчиков быстро окружит толпа преследователей с большим количеством копий, которые они вряд ли смогут отбить. Пока он смотрел, она остановилась и подняла голову, чтобы оглядеть болото, ее девичьи глаза выглядели острыми жалами под толстым слоем грязи, которым, как и их добыча, охотничий отряд обмазывал себя, чтобы скрыть свои очертания.
Опасаясь шевельнуться под ее пристальным взглядом, хотя он решил, что за камуфляжем куста находится достаточной безопасности, если не будет шевелиться, Марк поднял глаза в поисках варварской крепости, находившейся высоко над ними. Он с облегчением обнаружил, что Клык все еще невидим в колеблющемся тумане раннего утра, хотя, как он заметил, что холм можно было обнаружить по более темной полосе внизу в тумане к северу. После долгого и медленного осмотра грязной болотной пустоши женщина повернулась спиной и, как привидение, исчезла во мраке. Гадая, сколько времени пройдет, прежде чем солнце поднимется достаточно высоко, чтобы испарить и развеять слой пара, который помогал им скрываться, римлянин медленно опустил голову обратно на землю, а затем медленно прополз вдоль линии распростертых мужчин, пока не нашел Арабуса.
– Мы не можем оставаться здесь дольше. Как только туман рассеется, мы окажемся в ловушке и не сможем двигаться, а как только они нас увидят, против каждого из нас будет по два или три копья.
Следопыт мрачно кивнул.
— Грязная река примерно в полумиле отсюда… Он слегка наклонил голову на юг.
– По мере того, как мы приближаемся к воде, растительности становится больше, в которой можно спрятаться, но большую часть пути нас будут скрывать только мох и трава, и, насколько я знаю, между нами и водой находится еще больше гниющих ям с водой.
Марк кивнул, положив руку ему на плечо.
– Нам нужно выходить отсюда, и как можно скорее. Иди вперед к реке и поищи что-нибудь, все, что может помочь нам сбежать, а я пока успокою наших людей.
Далеко в тумане звук настойчивых взмахов крыльев нарушил тишину рассвета, когда что-то заставило стаю водоплавающих птиц заплескаться и хором загоготать во влажный воздух. хором Под эти звуки Лисицы побежали к этому месту, где вода плескалась под их ногами, а их босые ноги, глубоко увязли во мху. Марк слегка наклонил голову, прислушиваясь к взволнованному лаю собак, когда охотницы сомкнулась вокруг того, что сняло птиц с их гнездовий. Раздалось рычание и дикий вопль триумфа, когда одна из них метнула копье, и которые быстро сменились стоном разочарования, когда над болотом раздался пронзительный визг агонии какого-то животного. После минутной паузы подали свои голоса и собаки, визжа и рыча, сражаясь за мясо несчастного существа, которое пересекло путь охотников. И, наконец, раздался последний жалобный крик животного, которое было разорвано на куски. Арминий хмыкнул рядом с Марком, глядя в непроницаемый туман.
– Должно быть, они нашли выдру или какое-нибудь другое водоплавающее. И вот что они с нами сделают, если найдут…
Марк снова повернулся к Арабусу, но следопыт уже исчез в тумане.
– Ты звал нас, примипил?
Тунгры молча двинулись на юг через пропасть в северной стене холмов Сковороды, чередуя обычный темп с изнурительным двойным маршем, поскольку Юлий стремился увеличить расстояние между ними и невидимыми вениконами, насколько это возможно, прежде чем варвары, как он надеялся, обнаружат, что их обманули во второй раз. Когда колонна остановилась для короткой передышки и когорта благополучно оказалась внутри кольца холмов под покровом густых деревьев, закрывающих их, Сил подскакал с отрядом своих всадников к примипилу, как было приказано. Один взгляд на лицо старшего центуриона убедил его, что сейчас не лучшее время для их обычного подшучивания, и он просто спрыгнул с лошади, деловито поприветствовав трибуна и примипила. Юлий шагнул вперед, отдав честь в ответ.