Месть Орла
Шрифт:
Новобранец-сармат улыбнулся про себя и отвернулся, прошел по дорожке дерновой стены, пока не достиг отведенного ему участка охраны лагеря, на вале высотой в четыре фута, не поворачивая за угол на следующий участок. Это была зона патрулирования палаточной группы. Борясь с желанием позевать, он начал свой прогулочный ритм вверх и вниз по земляному валу стене, каждые несколько шагов останавливаясь, чтобы вглядеться в темноту, обводя привычным взглядом пейзаж и склоняя голову набок, чтобы внимательно прислушаться к звукам в ночи. В непрекращающемся фоновом шуме всегда можно было определить любые признаки беспокойства, которые могли указывать на присутствие врага. Если не считать тихого шипения ветра в деревьях за стенами походного лагеря, там было мало каких-либо звуков, кроме случайного жалобного лая лисиц вдалеке. Нахмурившись от тихого звука, скорее воображаемого, чем услышанного на самом, он на мгновение уставился в темноту, а затем повернул голову, чтобы посмотреть на линию стены справа от себя, на человека, патрулирующего этот участок охраны лагеря , потерявшегося в темноте мрака. Когда он повернулся, чтобы посмотреть налево, задаваясь вопросом, не готовятся ли солдаты из следующей палаточной группы выйти к ним на смену, он получил удар сзади, который выбил из него дух, заметив при этом двоих человек.
Набрав воздуха, чтобы выкрикнуть предупреждение, он почувствовал, как ему в рот засунули кусок грубой ткани, превратив его протест в неслышный ропот, а один из мужчин, склонившихся над ним, нанес удар кулаком ему в висок, на мгновение, оглушив его. Яростно заморгав, чтобы убрать появившиеся искры из своего поля зрения, сармат почувствовал, как его тянут по траве в укрытие небольшого деревца, выкорчевывать которое ради одной ночи было сочтено слишком рутинной задачей. Жесткий голос, наполненный угрозой, прошептал ему на ухо:
– А, теперь, всезнайка, варвар, я собираюсь научить тебя, что значит уважать парней, которые здесь намного дольше тебя, трахальщик лошадей!
Придя в себя, Саратос узнал в этом резком шепоте Орту, солдата, с которым он столкнулся сегодня утром, и его глаза сузились, когда он узнал, блеснувший, серебряный клинок кинжала в руке мужчины. Снова покачав головой, он попытался согнуть ноги, чтобы выпрямиться, но товарищ солдата с кинжалом, Слига толкнул его на место, и наклонился в его лицу, чтобы пробормотать угрозу, и положил одну руку на шею сарматского солдата, размахивая другой ножом. Он предупреждающе прошипел, и брызги слюны упали на щеки Саратоса.
– Ну, что, фурии тебя забери! Ты готов принять наказание, как хороший маленький мальчик!
Воспользовавшись возможностью, мимолетно представившейся ему с чувством яростной благодарности за ошибку солдата, Саратос выплюнул тряпочный кляп и вытянул свободную руку, чтобы схватить шейный платок, защищавший шею напавшего от краев железных колец его кольчуги., притянул лицо солдата к своему собственному. Прежде чем мужчина успел среагировать, он почувствовал, что его нос крепко зажат зубами Саратоса, и его пронзила внезапная сильная боль, от которой его не освободили бы никакие размахивания рукой. Напрягая другую руку, чтобы нанести удар кинжалом, он обнаружил, что его кулак обхвачен пальцами свободной руки сарматы, прижимая оружие к его телу, и после еще одного ужасно болезненного сжатия челюстей новобранца он понял, что бесцеремонно отлетает прочь. когда Саратос вскочил на ноги с ножом нападавшего в своей руке.
– Ублюдок, что ты с ним сделал!?
Орта бросился на него с кинжалом, все мысли о личном наказании были потеряны в его ярости, когда его товарищ скулил на земле, сжимая руками свое окровавленное лицо. Саратос принял на себя рубящий удар по ножу, который он вырвал из рук другого солдата, и, сделал ложный маневр свободной рукой, чтобы отвлечь солдата, а затем шагнул вперед и ударил коленом в пах нападавшего. Выронив оружие, ошарашенный солдат отшатнулся назад, а затем тяжело осел, со стоном агонии, схватившись за свое израненное мужское достоинство.
– Какой химеры, вы здесь …? Прекратите трахаться!!!
Шанга ошеломленно уставился на валявшихся солдат, а затем его взгляд обратился к Саратосу, когда сармат выронили кинжал рядом со своей первой жертвой.
– Им показалось смешным напасть на меня в темноте и порезать, чтобы преподать мне урок.
Пожилой солдат посмотрел на беспомощных мужчин, скривив губу.
– Вот, тупые придурки! Я, фурии вас забери, предупреждал же вас, что произойдет, если вы попытаетесь задеть парня, который рос воином-варваром, пока вы еще играли в бабки. Как только вы перестанете хныкать, я устрою вам палаточную вечеринку с вашим центурионом, и посмотрю какую отбивную он из вас обоих сделает. Я не удивлюсь, если он еще раз проучит вас за то, что вы слишком глупы, чтобы справиться с любой работой должным образом…
Орта, шатаясь, поднялся на ноги, положив обе руки на колени, в одной из них все еще сжимая кинжал, со злобным выражением лица морщасья от боли, пронзавшей его пах.
– Это еще не все, ублюдок, между нами еще не все закончено, так что не...
Шанга фыркнул, затем расправил колено и ударил подбитой гвоздями подошвой ботинка в лицо присевшего солдата. Орта упал, как будто его ударили рукояткой топора, его щека закровоточила от удара железных шпилек. Потянувшись, чтобы схватить упавшего человека за ухо, Шанга подтащил его туда, где его товарищ все еще сидел на корточках, обеими руками сжимая свой нос. Шанга взглянул на израненное лицо солдата при тусклом свете факела , морщась от кровавых следов от зубов Саратоса, прокусивших тому кожу.
– Хороший получится шрам. Я подозреваю, что с этого момента ты будешь носить прозвище «Отгрызок», главным образом потому, что я собираюсь позаботиться о том, чтобы все знали, от чего ты получил это интересное маленькое украшение. Удерживая мужчину за ухо, он потащил его к находящемуся в полубессознательном состоянии его соседу по палатке, таким же захватом схватил Орту за ухо и свел их головы вместе.
– Вы говорите, что между нами еще не все закончено? Что ж, позвольте мне вам кое-что прояснить. Это же замечательно! В следующий раз, когда я поймаю кого-нибудь из вас, даже искоса посмотревшего на моего солдата, я прикажу ему сделать с вами то, от чего он удержался минуту назад.
– Он посмотрел на них с жалостью и медленно покачал головой.
– Вы что, еще не поняли, идиоты? Судя по тому, что я увидел, когда добрался сюда, Саратос мог бы отдубасить вас обоих и уйти чистым, учитывая, что вы оба были достаточно глупы, чтобы прийти сюда и напасть на него на посту, но он все равно готов был отпустить вас с несколькими отметки за урок, который, я надеюсь, вы не забудете. Только вы, пара придурков, — он дернул Орту за ухо и притянул его лицо поближе, чтобы прошептать свое предупреждение но при этом быть услышанным его товарищем, — слишком глупы, чтобы понять намеки! Так что больше никаких намеков. В следующий раз давайте побольше пожертвований в погребальную казну, и если он сам не захочет расправиться с вашей парой, то это сделаю я! А я думаю, вы знаете, в каком плохом настроении я нахожусь с тех пор, как моего старого приятеля Лицо со Шрамом пригвоздили эти гребаные варвары в Дакии.
Он встал, держа обоих за уши и заставляя их владельцев неудобно приседать.
– Ладно, пойдемте, познакомим вашего командира с фактами этого маленького разногласия? Если мне повезет, он сделает всю работу за меня…
Марк проскользил последнюю дюжину шагов к подножию склона и обнаружил Арминия и Луго, стоящих над трупами людей, преследовавших их с края вершины, их оружие было черным от свежей крови. Рам и Раду следовали за ними, их мечи все еще были в ножнах.
– Половина из них была мертва еще до того, как свалилась на землю, а остальные были слишком ошеломлены, чтобы оказать какое-либо сопротивление.
Блеск золота мерцал на шее одного из трупов, и Марк наклонился вперед, чтобы снять его с груди мертвеца. Это было плетение из толстых золотых звеньев, достаточно тяжелое, что он даже приподнял брови.
– Какой-то вождь.
Римлянин кивнул в ответ на комментарий Дреста и, оглядевшись, обнаружил рядом с собой фракийца с Арабусом.