Месть под расчет

Джордж Элизабет

– Сид, все это лишено смысла. Джастин ведь не был дураком. Зачем ему понадобилось встречаться с Питером на скале? Да еще посреди ночи? Да еще после разговора с Томми, когда Питер наверняка Жаждал его крови? – Тут он вспомнил, что было в пятницу на берегу. – Если, конечно, Питер не обманул Джастина, не поймал его на крючок.

– Какой?

– Саша.

– Ерунда.

– Тогда кокаин. Они же вместе отправились в Нанруннел добывать его. Может быть, Питер использовал его как морковку.

– Это не сработало бы.

Джастин бросил. Это не сработало бы после того, что случилось между нами на берегу. Он ведь просил прощения. Сказал, что бросает наркотики. Что больше ни за что…

Сент-Джеймс не сумел скрыть недоверие к словам Сидни, и увидел, как меняется ее лицо.

– Саймон, он обещал. Ты же не знал его, как знала я. Ты не понимаешь. Но если он обещал, когда целовал меня… тем более когда… Было такое, что он особенно любил.

– Боже мой, Сидни.

Она заплакала:

– Ну конечно. Боже мой, Сидни. Что еще ты можешь сказать? Зачем тебе понимать? Ты никогда ничего подобного не чувствовал. Зачем тебе? У тебя есть наука. Зачем тебе любовь, страсть? Ты все время занят. Проекты, конференции, лекции да еще будущие эксперты, которые припадают к твоим стопам.

Ей вновь захотелось ранить кого-нибудь, и Сент-Джеймс понял это. Но он сам ничем не спровоцировал этот взрыв. И не ожидал его. Более того, была она права или нет, он не мог найти слова, чтобы ей ответить.

Сидни провела ладонью по глазам:

– Я уезжаю. Когда отыщешь малыша Питера, скажи ему, что мне есть о чем с ним поговорить. Уж поверь, я буду очень ждать этого.

***

Найти дом Тренэр-роу оказалось проще простого. Стоило лишь выехать с Пол-лейн на окраину деревни – и сразу глазам представал большой, самый большой, дом в округе. Разумеется, если смотреть на него с точки зрения обитателей Ховенстоу, это было довольно скромное строение. Зато в сравнении с коттеджами, лепившимися к склону горы внизу, это была огромная вилла с большими окнами, глядевшими на бухту, и в окружении тополей, за которыми каменные стены с белыми оконными рамами гляделись очень эффектно.

За рулем «Лендровера» сидел Коттер, и Сент-Джеймс увидел виллу сразу нее, как только закончилась береговая дорога и начался спуск в Нанруннел. Они кружили, проезжая порт, магазины, отели. Возле «Якоря и розы» повернули на Пол-лейн. Здесь шоссе еще оставалось неубранным после вчерашней бури, перевернувшей баки для мусора. Потом дорога пошла вверх, и мусора стало меньше, зато валялось много веток с деревьев, с живой изгороди, с кустов. В лужах отражалось небо.

От Пол-лейн узкая дорога шла к северу, и на ней был указатель «Вилла». Фуксии тяжело переваливались через каменную стену, за которой был сад и аккуратная аллея вела между флоксами, колокольчиками и цикламенами прямо к дому.

Подъездная аллея поворачивала возле куста боярышника,

и Коттер затормозил, остановив машину в нескольких ярдах от парадной двери внутри портика с колоннами в греческом стиле, по обеим сторонам которого стояли вазоны с ярко-красной геранью.

Сент-Джеймс внимательно оглядел фасад:

– Он живет здесь один?

– Насколько мне известно, один, – ответил Коттер. – Но, когда я позвонил, трубку взяла женщина.

– Женщина? – Сент-Джеймс тотчас вспомнил о Тине Когин и номере телефона, найденном в ее квартире. – Послушаем, что доктор имеет сообщить нам.

На стук в дверь Тренэр-роу не вышел. Вместо него показалась молодая женщина, очевидно из Вест-Индии, и когда она заговорила, по лицу Коттера стало ясно, что о Тине Когин можно забыть. Тайна ее исчезновения, по-видимому, не прояснится в результате визита к доктору Тренэр-роу.

– Доктор никого не принимает тут, – сказала женщина, переводя взгляд с Коттера на Сент-Джеймса, и ее слова прозвучали как отрепетированные, словно ей довольно часто приходится их произносить, и не всегда любезно.

– Доктор Тренэр-роу знает о нашем визите, – сказал Сент-Джеймс. – Мы не пациенты доктора.

– А… – Она улыбнулась, показывая большие зубы, казавшиеся еще белее на фоне кофейного цвета кожи, и распахнула дверь. – Прошу вас сюда. Он любуется своими цветами. Каждое утро он идет сначала в сад, а потом уж едет работать. Всегда так. Я скажу ему, что вы приехали.

Она привела их в кабинет, и Коттер, со значением поглядев на Сент-Джеймса, сказал:

– Я тоже пойду в сад.

Следом за женщиной он покинул кабинет, и у Сент-Джеймса не было сомнений в том, что у нее не останется от Коттера ни одного секрета насчет того, кто она, откуда и что делает в доме доктора Тренэр-роу.

Оставшись один, Сент-Джеймс огляделся. Ему нравились подобные кабинеты, где стоял легкий аромат старых кожаных кресел, переполненных книжных шкафов, камина со сложенным в нем и дожидающимся спички углем. Стол стоял возле большого окна, выходящего на бухту, однако, чтобы прекрасный вид не мешал работе, сидеть за ним можно было лишь лицом внутрь комнаты. Посреди лежал открытый журнал, заложенный ручкой, словно чтение было прервано на середине статьи. Сент-Джеймс не мог сдержать любопытства и подошел посмотреть, что за журнал читал доктор Тренэр-роу.

Это был американский научный журнал, писавший о проблемах раковых заболеваний, с фотографией женщины в белом халате на обложке. Она стояла, прислонившись к столу с огромным электронным микроскопом на нем. «Скриппс Клиник. Ла Джолла», – было напечатано под фотографией, и еще фраза: «Есть ли границы биологических исследований? »

Сент-Джеймс заглянул в статью, которую не дочитал доктор Тренэр-роу. Это была специальная статья о протеогликанах.

– Не самое простое чтение, не так ли?