Месть Ронана. Амулет
Шрифт:
— Могу привести восемь хороших оснований, — ответил он. — Да и к тому же я не хочу всю жизнь людей убивать. Меня эта Гильдия уже до упора заклятала. Если Ронан станет киллером, он сможет сделать меня своим официальным учеником, и тогда они больше не будут мне мозги пачкать. И если он потом прикажет мне отправляться домой и весь остаток жизни славно веселиться, моим долгом как ученика Гильдии будет в точности исполнить его приказание.
— То есть ты хочешь, чтобы мы тебя с собой взяли? — недоверчиво спросила Тусона. Марвуд опять кивнул, причем весьма энергично,
— Ладно, — пробормотала Тусона, а затем нагнулась, так что их лица оказались в какой-то дюжине сантиметров друг от друга, и похлопала по рукояти своего меча. — Но предупреждаю, — процедила она, — если ты нас предашь, я тебе печень в ухо засуну, а глаз на жопу натяну.
Марвуд нервно сглотнул. Этот звук наверняка услышали в Илексе. Тусона похлопала его по щеке и выпрямилась. Затем они с Ронаном стали уничтожать все признаки засады: собрали трупы, свалили их в так удачно приготовленные ямы и прикрыли дерном. Марвуд некоторое время за ними наблюдал, дивясь впечатляющей игре их мышц и той легкости, с какой они таскали тела. Затем он перевел внимание на Тарла с Котиком, которые препирались на предмет того, не стоит ли Тарлу проявить дружеские чувства и отрубить руку одному из трупов, чтобы осел славно поужинал.
Марвуд еще раз нервно сглотнул, и на сей раз этот звук наверняка услышали в Убалтае. Внезапно у него возникло пренеприятное чувство, будто он вывалился из раскаленной кастрюли и прямиком в ревущую печь угодил…
Тридцатью минутами позже ни один случайный наблюдатель уже не заметил бы никаких следов засады, и они снова двинулись в путь. Ронан с Тусоной взяли стремительный темп, и Тарл прилагал отчаянные усилия, чтобы за ними поспеть. При этом он с удивлением и толикой стыда наблюдал, насколько непринужденно ведет себя Марвуд. Длинные ноги парня с удивительной легкостью мерили землю, а разношенные сандалии громко при этом шлепали.
Через пару часов они пересекли трассу Илекс — Дальний Абассал, и земля покато пошла вверх. Впереди к северу показалась гряда невысоких гор. Растительность менялась, и трава медленно уступала место низкорослым кустикам вереска и дрока. Тарл теперь тащился метрах в пятидесяти позади, и осел сбавил ход, чтобы составить ему компанию. Ноги у Тарла уже были содраны и покрыты волдырями, все мышцы болели, однако остановиться он не предлагал. У него было неловкое чувство надвигающейся опасности, которое все нарастало, и знакомые световые точечки засочились из кончиков его пальцев.
Они топали дальше, пока гряда не стала возвышаться прямо перед ними, образуя узкий скалистый гребень, что отделял Илекскую равнину от Великой реки Лено. Позади, далеко на юго-востоке, маячили снежные пики Хромовых гор. В нескольких милях слева виднелась задумчивая громада Тор-Иста, высочайшей вершины гребня, и на самом ее пике путники смогли различить знаменитую Статую Часового. Склон гребня был местами крутым, а порой и отвесным, однако прямо перед путниками подъем был достаточно пологим, и дорога
По мере подъема Тарлу все больше становилось не по себе, пока наконец чувство неловкости не сменилось полной убежденностью в том, что опасность уже на носу. Едва волоча усталые ноги, он перешел на нетвердый бег и вскоре, несколько раз чуть не навернувшись на коварной каменистой осыпи, все же догнал остальных.
— Сколько еще идти? — выдохнул он затем.
— До самой Великой реки Лено, — ответствовал Ронан. — Ничего, нам бы только через Тор-Истский Гребень перевалить, а дальше все время под гору будет. — Тут он взглянул на радужные искорки, что сыпались из пальцев Тарла на каменистую тропу. — Ого, — пробормотал он. — Что, опасность?
— У меня опять это чувство, — удрученно начал Тарл, но затем осекся и в страхе указал куда-то вдаль. — На вершине этого гребня кто-то есть! — завопил он. Тут же голубоватый светящийся шарик вылетел из кончика его указательного пальца и стремительно понесся вверх по склону.
Уставившись вслед шарику, остальные тоже увидели возникшую там на фоне неба фигуру. Похоже, тот человек им махал, но когда в его сторону понесся голубой тарловский шарик, он отчаянно взвыл и пригнулся.
— По-моему, это Познер! — выдохнула Тусона. — А я думала, он сейчас в Вельбуге «Драконьей лапой» заведует. Какого клята он туда залез?
— Наверно, хочет, чтобы ему тут один мудак своими шарами башку оторвал! — рявкнул Ронан. Бросив разгневанный взор на Тарла, он запрыгал вверх по склону, и Тусона помчалась за ним.
Тарл посмотрел на Котика, затем на Марвуда, но те почему-то отводили глаза.
— Ну ладно, запаниковал я, запаниковал, — смущенно пробормотал он. — Но я все равно прикидываю, что нам беда грозит. — С этими словами он отвернулся и последовал за двумя воинами вверх по склону, а Котик с Марвудом, силясь не рассмеяться, тоже туда направились.
На верху гребня Ронан с Тусоной помогали загадочной фигуре подняться. Это действительно оказался Познер. К счастью, огненный шар пролетел мимо него, но он все равно был в жутком состоянии. Мрачное лицо пожилого мужчины было перепачкано грязью и усеяно синяками, а всегда аккуратно уложенные маслянистые волосы в беспорядке торчали по сторонам. На Познере по-прежнему оставался его роскошный костюм, однако смокинг и белая рубашка были испачканы и разорваны, лакированные ботинки сплошь облеплены грязью, а изящный отложной воротник распахнулся на шее точно пьяная летучая мышь-альбиноска.
— Ох, госпожа! — не переставал причитать он. — Ох, госпожа!
— Ну-ну, успокойся, — велела ему Тусона. — Ты теперь в безопасности. Скажи мне, что случилось.
— Ох, госпожа! Четыре дня тому назад все пошло наперекосяк! Вдруг стали ходить слухи, будто вы оказались замешаны во взятках, коррупции и измене, а потом, однажды ночью, «Ля-Трах-дю-Эбан» сожгли дотла.
— Это был наш главный конкурент, — объяснила Тусона Ронану. — Клятски стильный публичный дом, но все же не ровня «Лапе». Интересно, кто его спалил.