Месть с привкусом крови
Шрифт:
Хм… Половцы? Казань? Походу, меня понесло! Но если здраво помыслить, то всякое возможно! Может, конечно, не половцы, и вовсе не Казань, но ведь, как пить дать, что-то замышляется против Драконьего Царства и против меня в частности! Прямо пяткой чую!
Из всех проблем легче всего справилась с половцами — просто прогнала их из мыслей. А вот от Лациса и его назойливости еле отделалась. Этот товарищ почище половцев будет! От него так легко не избавиться! Видать, привык брать измором: я ему намекаю, что пора бы ему уходить, а он всё топчется на месте, да свою линию гнёт. Я уже измучилась сидеть на троне, величественность изображать, а он выступает, да выступает.
А ещё, шельмец, знает, что красив, так при этом ещё и глазки строит. Это он мне? Королеве? Совсем ополоумел? Но не доросла я ещё до той королевственности, когда можно просто крикнуть: «пошёл прочь, ирод», и он пойдёт. Я пока вежливую из себя строю. Хотя, сама не понимаю зачем. В людском мире я с неугодными личностями проблем не знала: гаркну нечеловеческим голосом на подчинённых, и их ветром сдувает. А здесь почему-то не выходит. Может, чрезмерная власть из меня человека сделала? Впрочем, о чём я? Власть у меня была всегда. Но сейчас во мне что-то изменилось, сама не знаю что. То ли волшебный мир своей особой магией обладает, то ли череда всяких событий заставила меня посмотреть на всё по-иному.
Только Лациса выпроводила, как ко мне с докладом то один, то другой. Даже пожалела, что спровадила Лациса с его простоватой трескотнёй. Его хоть можно было не слушать. А с другими посетителями пришлось мозг включить.
Всех выслушала, в нужных местах головой покивала. Наконец-то избавилась ото всех! Сижу на троне. Нет, скорее восседаю, ибо делаю это с полной самоотдачей и чувством собственного превосходства. Ох, не к добру! Проще надо быть! А то почувствовала себя королевой, так теперь цены себе не сложу!
Вот в таком гордом виде меня и застал Ноэль. Я смутилась, будто меня поймали на том, что я перед зеркалом собственную обнажённость критично оцениваю. Даже неловко стало. Но спину держу, руки с подлокотников не убираю, в довершение образа бровь насмешливо выгнула.
А сама еле сердцебиение сдерживаю. Почему этот дракон на меня так действует? Надменный, лукавый, дерзкий. А я таю при виде него. Вот дурёха!
Мозг поспешно принялся меня вразумлять. Причём церемониться не стал, а сразу прошёлся по Сердцебиению электрошоком. А потом набросился на меня: «Так, тряпка, соберись! Нечего на Ноэля таращиться! Ишь ты, влюбиться удумала? Совсем ум потеряла? Оставь дракона в покое! Не людское это дело с драконами в любовь играть»!
Пока он на меня орал, Любовь дерзко вскинула бровь и уничижительно глянула на Мозг. Но тут же поняла, что в этой «гостинице» он директор, поэтому сделала невинный вид, мол, она не при делах. Так что оставила меня в компании с возмущённым Мозгом и уставшим с дороги Ноэлем.
То ли Ноэль после дальнего пути не разобрал мои мысли, то ли сам был на другой волне вещания, но насмехаться не стал и даже снисходительно посмотрел на меня, будто сочувствуя.
— Вижу, что в одиночестве отдыхать изволите, ваше величество, — отметил он без лишних приветствий и голос такой, что я понимаю подтекст: «разогнала не только ночных врагов, но и всех придворных».
— Надоели все, — устало произнесла, а сама прикидываю, не переигрываю ли? — Захотелось покоя. Лацис бал предлагает, Харрис об оборонительных возможностях докладывал, сэр Тибесур и вовсе решил меня сегодня магии обучить. Но не готова я. Устала. Лучше завтра.
Голос получился капризный. Интересно, так и должна говорить королева, чтобы показать, что ей всё надоело, или я перестаралась?
— Устала, так устала, — развёл руками Ноэль, прошёл вперёд и присел на ступени перед троном. Полуоборотом. Так, чтобы и меня видеть, но при этом и дверь в тронный зал обозревать. Что-то никакого почтения к моей королевской особе! Нет, чтобы согнуться в три погибели, да пасть ниц, а он создал неформальную обстановку. Впрочем, так лучше. Это я просто вредничаю оттого, что устала.
Уж больно Ноэль кокой-то необузданный, строптивый. Будто смеётся всегда надо мной. Придётся укрощать. Сейчас засучу рукава и примусь за его воспитание. А пока пусть расскажет, чего узнал.
— Ну как там родители? — сразу перешла к делу, а сама чувствую: сердце, как козлиный хвостик затрепыхалось в груди. Всё это время я гнала от себя плохие мысли, чтобы надежда не давала унывать, и вот теперь я должна услышать правду.
Ноэль печально вздохнул. Я чуть не упала с трона от ужаса. Неужели родителей больше нет? Ноэль покачал головой. Я схватилась за грудь.
— Ну что? — завопила так, что чуть не повылетали стёкла мозаики.
Ноэль не ожидал и вздрогнул, но тут же принял небрежный вид.
— Вы, я вижу, волноваться изволите.
Издевается, гад! Да я его сейчас!
— Выкладывай скорее, — зашипела, ощущая, что платье на мне пылает так, что, небось, и лица моего не видать за языками огня. Надо успокоиться. Вдох. Выдох.
Платье перешло в режим тления. Надо кнопочку вмонтировать, чтобы подачу газа регулировать. Тьфу ты! Какая кнопочка? Какой газ? Ругнулась себе вод нос и вонзила колючий взгляд в Ноэля.
— Ваши августейшие родители живы-здоровы, чего и вам желают, — начал он заунывно. В другой раз я бы его прибила за то, что тянул с ответом, но сейчас внутри меня запорхали бабочки, и я чуть не заплакала от радости.
— Спасибо, — благодарно прошептала дрожащим голосом.
Ноэль посерьёзнел и доложил:
— И отец, и матушка находятся в Огненном Утёсе. Замок восстановили и теперь он ещё краше, чем был.
— Восстановили? — я не поверила своим ушам. — Когда успели?
— Да пока вы тут развлекались ночью, другие делом были заняты. Магические стройки быстро проходят, да ещё и зодчие у нас просто волшебники! Зато о ваших подвигах никто никогда не забудет.
Смешливый взгляд Ноэля поведал о многом. Видать, моё испепеляющее шествие по волшебному миру получило огласку.
— Что, всё так плохо? — удручённо спросила я, подозревая, что слово «плохо» не отобразит грандиозности слухов, которые теперь ходят обо мне.
Представляю, что обо мне напишут СМИ. Ой! Ну, то есть летописи:
«С грозным кличем «Что? Меня будить?!» королева воспрянула от сна. Схватилась за королевскую дубинку и порешила ею десяток супостатов. Потом сделала ход королевой, объявив Королю Ночи шах и мат. Причём, мат она не только объявила, но и долго им выражалась на развалинах старинного замка».