Месть самураев

Белозёров Михаил Юрьевич

– Ну вот что, – по-деловому произнес Язаки. – Ты мне расскажи, что случилось и зачем ты охотишься на людей. А тебе помогу, чем смогу.

Демон Кадзан засмеялся:

– В былые времена я бы знаешь что с тобой сделал за такие слова?

– Знаю, – бесстрашно ответил Язаки. – Знаю! Но во-первых, я живой, а не мертвый, а во-вторых, ваша власть кончилась согласно новому устройству Мира.

– Это еще надо доказать! – в запале возразил Кадзан.

Он не любил вспоминать, что отныне их власть на Земле ограничена южным полюсом и что здесь,

в Нихон, он нарушает закон. Хорошо, что есть подземелья и другие темные места, где можно спрятаться от глаз Богини Аматэрасу и ее слуг – сайфуку-дзин.

– Чего доказывать?! – напористо произнес Язаки. – Чего доказывать?! Я там лично был. И все видел вот этими глазами.

Конечно, он ни за что не рассказал бы в качестве кого, и вообще, – почему оказался во дворце Аматэрасу на сто первом этаже. В душе он всегда клял себя за трусость и предательство, всякий раз объясняя самому себе, что это была временная слабость, что он вынужден был оставить Натабуру и пойти вместе с Юкой, чтобы охранять ее от всяческий напастей. Ведь в конце концов все обошлось? Обошлось. Кончилось хорошо? Хорошо. Стало быть, он может упоминать имя Богини Аматэрасу так, словно знаком с ней лично, хотя о самой встрече с Богиней Солнца мало что помнил из-за полуобморочного состояния, в котором находился.

– У меня есть личная молитва к ней. Стоит мне шепнуть ей, что я встретил какого-то демона в неположенном месте, и все. Нет тебя! Нету-у-у…Понимаешь?

Почему-то это окончательно убедило Кадзана, что перед ним важная личность и что надо быть осторожным. Можно было не поверить словам Язаки, но личная охранительная молитва, да еще такой грозной Богине, как Аматэрасу – это очень и очень серьезно. Кадзан тоже, как и Язаки, хлюпнул носом. Он понял, что влип и надо выпутываться, а то недолго и голову потерять на этой тяжелой службе, хотя, впрочем, дальше Антарктиды все равно не сошлют. Правда, еще могут перевести в разряд духов. Но, на худой конец, и это нестрашно. Самое страшное, что Богиня Аматэрасу своим светом может превратить в дым и развеять по миру. Но даже тогда я стану частью вселенной, подумал он. Ему стало себя жалко – грязная, тяжелая работа, хозяин самодур.

– Понимаешь, в чем дело, я ведь тоже подневольный. Тоже гнусь.

– А кто твой хозяин? – спросил Язаки, хотя заранее знал ответ.

– Известно, кто…

– Ну?..

– Яма[103], – почему-то прошептал, оглядываясь на подземелье, Кадзан. – Во… понял?

– А… этот, – Язаки решил играть до конца. Мол, ему все знакомы. Все его друзья-братья. Хотя сам он и смертный.

От таких мыслей Язаки надулся от важности. У него даже перестала болеть голова. В это время где-то совсем близко залаял Афра и раздался голос Акинобу.

– За мной пришли, – обрадовался Язаки. – Давай деньги, я пошел.

– Не могу, – признался Кадзан.

– Почему это? – удивился Язаки.

– Нет денег.

– Ах нет! – Язаки схватил Кадзана за грудки и потащил по лестнице к двери.

И хотя демон смерти Кадзан тоже

был не обделен силой, но против лучей света, которые испускала Богиня Солнца Аматэрасу, он был бессилен. К тому же существо без ног не может тягаться с человеком. Язаки тащил его, не обращая внимания на плевки и зуботычины и злорадно приговаривал:

– Сейчас… сейчас… ты мне все отдашь.

Демон смерти уже хрипел. Он превратился в последний дымок от свечи и стал легким, как перышко. Кадык на его шее торчал, как сучок на дереве, а сама шея стала не толще запястья Язаки.

– Не убивай… не убивай…

– Говори! – потребовал Язаки и встряхнул демона так, что у того голова мотнулась словно тряпичная, а те немногие зубы, которые не успел выбить Бог Яма, клацали, как у старого, больного волка.

– Отдам я тебе твои деньги, не нужны демонам они, не нужны. Отдам, но не сейчас.

– Как это так?! – возмутился Язаки и хотел подтащить демона под луч света, который падал в дверную щель, но боялся, что демон окончательно растает, как дым.

– Спрятал я их в тайник, спрятал.

– Тогда тебе конец, – очень спокойно произнес Язаки и подумал, что прикончит дурака демона и найдет мешок.

– Не найдешь, – словно прочитал его мысли Кадзан. – А потом мне все равно, кто убьет, ты или хозяин. Так что можешь убивать.

– Ладно, – Язаки отпустил демона. – Говори, чего ты хочешь.

– Хозяину нужен Натабура.

– Зачем это еще? Зачем Богу смерти живой человек?

– Не знаю. Но догадываюсь, что у них, там, на Небе, Боги тоже друг другу козни строят. Хозяин хочет знать причину интереса Аматэрасу к Натабуре и почему она наделила его хаюмадзукаи[104].

– Чем-чем?..

– Божественной силой. Боится он. Хаюмадзукаи делает любого смертного способным уничтожать Богов. Понимаешь?! Вдруг все это для того, чтобы убить моего хозяина, а на его место поставить кого-нибудь другого. Натабура может убить Бога?

– Ха! – возгордился Язаки. – Конечно, может, он весь ваш гадючник живо выметет. Он Ван Джи прикончил одной левой.

– Видишь, как плохо. Слышал я эту историю. Значит, твои деньги пока у меня полежат.

И демон смерти зашелся в предсмертном крике, потому что Язаки сгоряча сунул-таки его под лучи света. Пока Язаки очищал карманы Кадзана, тот пришел в себя, но был так слаб, что только сипел:

– А… а… давай договоримся... давай договоримся… у тебя тоже есть интерес.

На челе у Кадзана выступил кровавый пот.

– Ну давай, – Язаки сел на ступени подземелья. – В чем, говоришь, мой интерес?

Он освободил все карманы демона. Того, что он забрал, с лихвой хватило бы на двухэтажный дом и харчевню у дороги, правда, не в городе и не на самом лучшем месте. И это еще не считая бриллианта, который Кадзан не почувствовал и не выудил из самого тайного кармана Язаки.

Кадзан отполз в темноту:

– Я к тебе по ночам приходить буду, а ты мне будешь рассказывать, что делает Натабура и что он задумал.