Месть Шарпа
Шрифт:
Потому что настырная миссис Шарп было до умопомрачения прелестна.
— Миссис Шарп? Вы? — промямлил лорд.
Как он мог забыть такую красавицу?
Она присела в реверансе:
— Я, Ваша Милость.
Лукавя с самим собой, лорд Россендейл твердил себе, что помогает ей ради мужа, когда добился от правительства обещания не лезть в финансовые дела миссис Шарп. Лукавя, ибо лорд Россендейл увлёкся быстроглазой блондинкой. И она ответила ему взаимностью. Неудивительно, ведь он был смазлив, элегантен, весел, хотя и опутан долгами, как Лаокоон — змеями. Карточные долги, впрочем, оплатила Джейн в благодарность за избавление от внимания чиновной братии. Лорд, правда, настаивал на том, чтобы считать это дружеским займом.
Без сплетен, конечно, не обошлось. Завоевание миссис Шарп свет рассматривал, как акт незаурядной храбрости. Лондон до сих пор судачил о неком морском офицере, избегающего мест, где придётся сидеть. В книге, куда вписывались заключённые пари клуба, посещаемого лордом Россендейлом, самые оптимистичные прогнозы простирались не далее трёх месяцев жизни смельчака-сердцееда после возвращения с войны майора Шарпа. «Так легко, как морячок, Джонни не отделается, — болтали приятели, — Жаль парня. С ним никогда не было скучно»
Злым языкам пищи для сплетен хватало. Чувств ни Джейн, ни Россендейл не скрывали. Миссис Шарп, собственно, общество не осуждало. Муж бедняжки оказался вором. Он дезертировал из армии. Бедняжка нуждалась в поддержке, а тут подвернулся Россендейл.
Джейн никогда не обливала мужа грязью. Наедине с лордом Россендейлом она могла позволить себе посетовать на недостаток у Ричарда Шарпа честолюбия, на его упрямое намерение запереть жену в захолустной халупе, где её шёлка и атласы будут восхищать только моль. Прилюдно же — никогда. Он был прирождённым солдатом, слишком правильным и скучным, а в том обществе, где теперь вращалась дочь шорника Гиббонса Джейн, скука почиталась преступлением почище отцеубийства. Лорд же Россендейл, пусть и имел в кармане вошь на аркане, был блестящим молодым аристократом. С ним Джейн не скучала.
Всё шло так замечательно. Джейн почти убедила себя в том, что так будет продолжаться вечно, как вдруг, словно гром с ясного неба, появился этот д’Алембор. Появился грозным предвестием возможного возвращения майора Шарпа.
В тот же вечер Джейн велела заложить экипаж и покатила в особняк лорда Россендейла у парка Сент-Джеймс. Его Милость ещё не вернулся от принца. Слуги подали Джейн лёгкий ужин и бокал шампанского.
Войдя в комнату, лорд Россендейл подумал, что сегодня Джейн особенно прекрасна. Беспокойство делало её трогательно беззащитной и оттого притягательной.
— Джон!
— Я слышал, дорогая, я уже слышал. — он поймал её в объятия и крепко прижал к груди, — Успокойся.
— Он пришёл днём. — волнуясь, начала Джейн, — Собрался обращаться к тебе! Я чуть в обморок не упала. Он хочет видеть принца!
— Кто пришёл? — лорд Россендейл боялся её ответа. Он отстранился от Джейн, и страх на её лице наводил на одно-единственное предположение, — Твой муж?
— Да нет же, Джон! — нетерпеливо сказала она, — Офицер, друг Ричарда! Капитан д’Алембор! Он встретил Ричарда в Бордо, и тот поручил ему найти тебя и убедить ходатайствовать за моего мужа перед принцем!
— Боже мой, так ты ничего не знаешь?
Лорд Россендейл подвёл её к открытому окну. Тёплый ветерок играл с пламенем свечей.
— Не знаю о чём?
Лорд Джон отхлебнул из её бокала шампанского и, усадив Джейн на диван, сел рядом. Взял её за руку:
— Из Парижа нам сообщали, что есть свидетель, который может подтвердить вину твоего мужа. Или невинность, если угодно. Так вот, этот господин убит. — он замолк на долю секунды, — А убил его твой муж. Французы попросили официального содействия в поисках майора Ричарда Шарпа.
— Не может быть! — выдохнула Джейн.
— Молюсь, чтобы обвинение оказалось ошибкой. — лорд Россендейл, как и Джейн, понимал, что следует говорить в подобных случаях.
Миссис Шарп высвободила руку, встала, машинально огладила платье и медленно прошла к камину. Пряча глаза, она печально призналась:
— Как ни прискорбно, Джон, я верю этому. Ричард очень жестокий человек.
— Ну, он — солдат.
Джейн глубоко вздохнула, и тон её стал официальным:
— Ваша Милость, мне нельзя оставаться у вас.
— Дорогуша… — вскочил он.
Она подняла ладонь, прерывая его:
— Нет, Ваша Милость. Моё пребывание в вашем доме бросает тень на вашу репутацию.
Её фраза, сусальным благородством напоминающая цитату из любовного романа, тронула лорда Россендейла до глубины души.
Он бросился к ней, обнял. Джейн твердила, что имя её мужа опозорено, и отныне общение с ней компрометирует Его Милость.
— Ты не понимаешь, да? — нежно улыбнулся он.
— Я понимаю, что мой муж — убийца. — пробормотала она, уткнувшись в его мундир.
— Когда его возьмут (если возьмут, конечно), ты будешь одна, как перст. Вдова, понимаешь? Относительно моей репутации… Что может быть достойнее покровительства одинокой вдове?
Лорд Джон взял в руки её заплаканное личико и поцеловал в губы.
Джейн закрыла глаза. Муж её не был ни жестоким, ни скучным, что бы она ни говорила лорду Россендейлу. Просто мнимые чёрствость и серость Ричарда как бы извиняли её вину перед ним. Визит д’Алембора разрушил старательно создаваемую ею иллюзию и напугал Джейн. Мало того, появление капитана заставило её признаться, наконец, самой себе: она не любила Ричарда. Она любила Джона.
И Джон любил её. Они сгорали от любви, питались любовью, жили любовью. Майор Шарп убил француза и скоро, с его поимкой и казнью, исчезнет последнее препятствие на пути к счастью Джона и Джейн.
Как объяснила Люсиль, дозорного выставить на башенку не представлялось возможным. Доски перекрытия сгнили и рушились от малейшего прикосновения. Неделю промаявшись в шато, не привыкшие даром есть хлеб Фредериксон и Харпер нашли себе работу. Разобрав перегородки между стойлами в пустой конюшне, они заменили выдержанными дубовыми досками трухлявые балки, сверху покрыв просмоленной мешковиной.