Месть старухи
Шрифт:
Большой дом богатого купца Гаспара Гарсеса светился освещёнными окнами. Десятка полтора колясок и лёгких открытых карет стояли у парадных дверей, ожидая своих господ.
Господа же со своими почти взрослыми чадами прохаживались по обширному залу, любезно говорили друг другу любезности, расхваливали детей, друзей, показывая своих в самых лучших нарядах. Многие потратились изрядно, рассчитывая найти приличную партию для дочери или сына.
Гаспар Гарсес встретил Хуана с девушками весьма любезно.
– Сеньоры, прошу принять нашего нового коллегу дона Хуана де Вареса с невестой и племянницей. Проходите сеньор, сеньориты. Знакомьтесь сами с моими детьми и гостями. Вина?
– Погодите, дон Гаспар! Сразу такое внимание к нашим скромным персонам. Мы смущены, – и он повернулся к девушкам, что тоже робко смотрели на гостей.
Стали подходить гости, в основном молодые. Яркий контраст девушек их в высшей степени заинтриговал. Молодые кавалеры наперебой представлялись, особенно к Томасе. Её белокурые волосы и не обычный для этих мест вид привлекал не только юношей, но и солидных мужчин. Тем более хозяин объявил Миру невестой Хуана.
Заиграла музыка. Образовались пары, шеренги выстроившихся любителей танцев уже задвигались, старательно выделывая замысловатые па.
Томасу и Миру тоже пригласили, на что Хуан не возражал. Он с любопытством наблюдал за Мирой. Удивлялся, как быстро она, да и Томаса, освоили сложный рисунок танца. Здесь, как успел заметить Хуан, всецело подражали высшему обществу столицы, хотя без того блеска и чопорности, свойственных настоящим идальго и их дамам.
Раскрасневшиеся от возбуждения и радости общения, девушки с упоением перестраивались, менялись местами, приседали и кланялись, робко вели разговор. Когда музыка смолкла, девушки вернулись к Хуану, опираясь на пальцы кавалеров.
– Как здорово! – прошептала Мира, наклонив голову к Хуану! – Я в восторге, мой милый Хуанито! Томаса, тебе нравится?
Та повернула голову к Мире и её глаза сами ответили на этот вопрос. Она была даже больше ошеломлена, чем Мира. Это замечалось по всему её виду. И лишь быстрые завистливые взгляды на богатые украшения Миры говорили о некотором неудобстве и недовольстве.
Зато Хуан с удовлетворением заметил, что Мира нисколько не уступает в этом другим сеньоритам. А её взволнованный вид в смеси с откровенной наивностью, возбуждали у молодёжи плотоядные завистливые взгляды. Это забавляло Хуана.
Он тоже два раза танцевал с Мирой, но быстро отказался, поняв, что это не для него. Мира просительно смотрела на возлюбленного и Хуан благосклонно заметил:
– Милая Мира! Ты танцуй! Тебе это нравится, а я чувствую себя не в своей тарелке. Только расстраиваю тебя. Я лучше поговорю с хозяином о деле.
Мира благодарно улыбнулась и протянула руку ожидающему кавалеру.
Ближе к полуночи гости разошлись, и наши усталые молодые люди поехали домой, переполненные впечатлениями.
– Хуанито! Ты прелесть! – Томаса прильнула к нему в благодарном порыве. – Никогда не думала, что это так прекрасно! Говорили мне, что во дворце губернатора бывает во много раз интереснее и шикарнее! Вот бы попасть туда!
– Тома, ты не успела переварить сегодняшнее, а уже думаешь о губернаторе! – Хуан усмехался, сжимая потную руку Миры. Хотелось так же сжать её колено, но смелости не доставало. Он до сих пор стеснялся проявлять слишком откровенно своё желание обладать этой девушкой.
– Что тут такого, Хуан? – возмутилась Томаса, выведя того из охватившего его волнения. – Я посмотрела на здешних сеньорит и поняла, что мы с Мирой ничуть не хуже, а даже наоборот! Верно ведь? – и она наклонилась, чтобы лучше видеть в темноте лицо подруги.
– Я могу это подтвердить, и с большой охотой, – за Миру ответил Хуан. – Вы не имели конкуренток на этом вечере. Особенно Мира!
Он намеренно так сказал. Хотелось немного охладить ретивость Томасы. И это ему удалось. Томаса больше не пыталась говорить, а Хуан осторожно продвигал руку всё выше, пока его вспотевшая ладонь не коснулась упругой небольшой груди Миры.
Почувствовал, как девушка слегка вздрогнула, ничего не сказала, лишь непроизвольно подалась ближе. Но рука Хуана замерла, так и не ощутив прелесть трепещущей плоти. И на этот раз смелости у него не хватило.
Мира дышала учащённо, её горячее тело всё сильнее прижималось к его телу. Он понимал, что поступает глупо, возможно даже обидел девушку, разрушил её нетерпеливое ожидание, но ничего не мог с собой поделать.
Коляска поравнялась с домом, и Хуан с облегчением вздохнул, поняв, что избавлен от объяснений, хотя Мира ничего такого потребовать не должна была.
Он чувствовал смущение, злость на себя и боялся взглянуть Мире в глаза. Она же нежно поцеловала его в губы, тихо проворковав:
– Спокойной ночи, милый Хуанито! Было необыкновенно хорошо, весело, и я ни за что не забуду этой ночи! – она ещё раз чмокнула его в щёку и ушла за Томасой в комнату.
– Он так ничего и не сделал? – любопытным шёпотом спросила Томаса, как только Мира вошла и прикрыла дверь.
Мира покачала головой. Противоречивые чувства бушевали в её теле и голове. Разобраться в них сейчас она не в состоянии, только сказала тихо и с некоторой гордостью:
– Он всё ещё стесняется! Никак не может преодолеть чувство нерешительности. Он бережёт меня, Томаса! И я горжусь им!
Томаса вздохнула. Помолчала и заметила:
– Ты сама в таком случае должна была подтолкнуть его. Этак он и потом не осмелится тебя взять.
– Что за страшные глупости ты говоришь? Он этого никогда не сделает, пока мы не обвенчаемся. И я этого не хочу!
– Ври, ври больше! Будто я не вижу, как ты жаждешь его! Так и пылаешь неугасимым огнём страсти! Притвора!