Месть Танатоса
Шрифт:
— Как вам это нравится? — майор обернулся к своим помощникам. — Солдаты — в доме, а капитан — в сарае!
— Он гам не один, — виновато добавил Васюков.
— А с кем, позволю я себе спросить? — теряя терпение, поинтересовался майор.
— С немкой, товарищ майор, — доложил Васюков, покраснев, — ну, с той, которую вчера взяли… из Берлина. Не велел беспокоить…
— Ах, с немкой! — всплеснул руками майор, передразнивая бойца. — И что же они там делают? Беседуют?
— Не знаю, товарищ майор, — расстроился Васюков. — Я не проверял, — солдаты в строю тихо захихикали.
— Отставить! Смир-но! — скомандовал майор. — Так, значит, не проверяли, товарищ… Как фамилия?
— Рядовой Васюков, товарищ майор.
— Так вот, рядовой Васюков, идите и проверьте. И немедленно — ко мне, в дом, вместе с немкой. Тоже мне дело нашли: с эсэсовскими шлюхами всякой дрянью заниматься. Советский командир называется! Выполняйте!
— Слушаюсь, товарищ майор!
— Вольно! Разойдись!
Пройдя в дом, майор уселся за дощатый стол, нетерпеливо постукивая пальцами по его потертой поверхности. Его подчиненные расхаживали по комнате, также нетерпеливо поглядывая в окна. Васюков побежал к сараю. Осторожно приоткрыл дверь и вдруг, резко распахнув ее, закричал:
— Товарищ капитан! — сразу бросился внутрь.
— Ребята! Ребята! На помощь! Капитана убили! — послышался из сарая его голос. Солдаты, слонявшиеся без дела по двору, побежали к сараю. Переглянувшись в недоумении, офицеры последовали за ними.
Капитан лежал на сене в расстегнутой гимнастерке и спущенных брюках, из раны на голове сочилась кровь. Кобура была раскрыта, пистолета в кобуре не было.
— Товарищ капитан, товарищ капитан, ответьте, — причитал Васюков,склонившись над командиром. Солдаты, стоявшие полукругом у входа, расступились, пропуская майора и его офицеров. Увидев капитана, майор сплюнул от отвращения.
— Вы бы хоть штаны ему натянули, Васюков, прежде чем всех-то созывать, — сделал внушение рядовому. — Тоже мне — воспитание личного состава. Посмотрите, жив ли он, — приказал он одному из лейтенантов. Тот подошел, потрогал пульс.
— Так точно, жив, товарищ майор, — доложил он.
— Ну, так приведите его в чувство и ко мне, на допрос. Возьмите солдат и обыщите всё вокруг, — обратился он ко второму помощнику.
— Есть, товарищ майор.
— Что вы стоите, рты раскрыли? — прикрикнул майор на бойцов. — Выполнять приказания лейтенанта!
Низко опустив голову, капитан сидел перед майором, который допрашивал его, — на голове капитана белела повязка.
— Из какой она части, ты хоть спросил ее? — майор склонился над ним, и в голосе его явно проскальзывала злость.
— Нет, товарищ майор. Она не понимает по-нашему.
— Мундир на ней какой?
— Этот… Черный, эсэсовский…
— Документы были?
— Нет, не было.
— Ты проверял?
— Нет. Я думал, Вы проверите. Я по-немецки не читаю.
— Дурень ты, — майор сердито стукнул ладонью по столу. — Она вон как тебя обработала. Не простая, видно, штучка.
— Красивая, товарищ майор… — виновато протянул капитан.
— То-то. Тем она тебя и взяла, — закивал майор и нервно заходил по хате. — Наверняка она здесь не одна, — рассуждал он. — Какая-нибудь часть разбитая бродит по нашим тылам. Эсэсовцы…
— Да нет, товарищ майор, — уверенно возразил капитан, — она не из фронтовых частей. Она оттуда, — он неопределенно махнул рукой куда-то в сторону.
— Откуда? — насторожился майор, повернувшись к нему.
— Из Берлина.
— С чего ты взял? — майор чуть не подскочил на месте. — Она сама сказала?
— Нет, я так думаю, — вяло проговорил капитан. — В духах…
— В духах, — невесело усмехнулся майор, — тоже мне доказательство. Все они в духах да в шелках, проститутки.
— Товарищ майор, — молоденький лейтенант буквально влетел в хату, запыхавшись от бега, — вот, нашли, смотрите, — разжав кулак, он протянул майору какие-то знаки и нашивки.
— Где нашли? — почуяв удачу, напряженно спросил майор.
— Да вон там, на поляне, — указал лейтенант.
— Так это ж там, где Васюков ее взял, — сразу вспомнил капитан, — оторвала, значит, сука. То-то она ногти подпиливала…
Он вспомнил: немка, лукаво глядя на него, достает из нагрудного кармана кителя пилочку и, покачивая ногой, подпиливает ноготь на левой руке.
— Entschuldigung, — извиняется она, улыбаясь.
Так вот как она его сломала.
— Ты знаешь, что это такое? — майор смерил капитана уничтожающим взглядом с ног до головы и показал ему находки. — Ты знаешь, я спрашиваю? — он даже покраснел от злости. — Знаешь, кого проворонил?
— Никак нет, товарищ майор, — растерялся капитан, — Я на фронте таких не встречал.
— На фронте… — зло усмехнулся майор. — Вояка! По бабам ты вояка. Таких на фронте и не бывает. Это элита всех элит. Ты оказался прав, сказав, что она из Берлина. Служба безопасности — разведка. Понял ты, олух царя небесного! Конечно, она запросто обвела тебя вокруг пальца. Духи, цветы, кружева… Это у них отработано. Тварь, — майор опять заходил по хате, отбросив нашивки на стол. — Что они тут делают, вот в чем вопрос? Сколько их, где они? Но ничего, ты у меня за эти духи ответишь! — майор многообещающе пригрозил капитану пистолетом и тут же приказал помощникам, вытянувшимся у дверей: — Арестовать его. Допросить по всей форме. Пусть опишет внешность, всё до мельчайших деталей. И позвоните в Управление, пусть вышлют группу.
А пока мы начнем поиск собственными силами.
Присев на разбитый ящик из-под снарядов у дверей покосившегося домишки на заброшенном хуторе, старший лейтенант Наталья Голицына со скучающим видом рассматривала карандашный набросок. Это был портрет недавно сбежавшей из-под ареста немецкой офицерши, сделанный одним из особистов со слов арестованного капитана, который взял ее в плен, а потом просто «проморгал», как выразился майор Туманов, командир оперативно-розыскной группы Управления контрразведки фронта.