Месть в законе
Шрифт:
Сева Горбушкин возненавидел тогда лейтенанта Лозового всей своей крестьянской душой, но виду не подавал - опасно. Как-никак, Юра был теперь оперативным уполномоченным, носил офицерские погоны, а Сева по-прежнему ходил в постовых сержантах.
Где справедливость, спрашивается?!
Справедливость заключалась в том, что милиционера Горбушкина уличили однажды в попытке ограбить на улице пьяненького мужичка, возвращающегося домой после получки с Ленинградского металлического завода.
Широкой огласки дело не получило - руководство более всего пеклось о чести мундира. Даже из органов Горбушкина не выгнали. Влепили строгий выговор с занесением в личное дело и на очередном партсобрании отказались принять кандидатом в члены КПСС.
– Выговор - не триппер, носить можно, - сказал тогда Сева.
Но именно с тех пор служба у него не заладилась. В высшую школу так и не поступил, хотя вслед за Лозовым подавал документы три раза. Ограничился скромным дипломом ВЮЗИ - Всесоюзного юридического заочного института, причем свердловского филиала. Сам факт получения высшего образования ничего особого не давал. К примеру, уволившись из милиции, он мог бы пойти работать, в лучшем случае, юрисконсультом на завод.
Настоящей радостью стало назначение его на должность командира взвода патрульно-постовой службы.
А майор Лозовой к тому времени был уже заместителем начальника уголовного розыска Центрального района Ленинграда. Выскочка!
Гром грянул среди ясного неба, когда все того же Лозового назначили начальником отдела, в котором служил Горбушкин. Сева от зависти готов был зубами загрызть везунчика. Но поступил иначе.
…- Товарищ подполковник! Старший лейтенант милиции Горбушкин по вашему приказанию прибыл!
– Доложил четко, как того требует Устав внутренней службы.
– Да ты обалдел, Сева!
– всплеснул руками Лозовой, вставая из-за рабочего стола и выходя навстречу.
– Мы же друзья с тобой! Или забыл?
В тот день они даже выпили по рюмке коньяку в кабинете нового начальника милиции.
«Чтоб ты подавился!» - думал Горбушкин, наблюдая за тем, как давний приятель потягивает из крохотной хрустальной рюмочки божественный ароматный напиток, закусывая его тончайшей долькой лимона с сахарным песком.
– Не засиделся в лейтенантах?
– спросил Лозовой, наливая по второй рюмке.
– Ну ничего, ничего. Командир роты ППС в академию собирается. Пойдешь на его место? Должность, все-таки, капитанская. А там, глядишь, и майором станешь…
– Спасибо, товарищ подполковник!
– поблагодарил Сева. И даже прослезился, тронутый такой заботой.
– Да брось ты!
– отмахнулся Лозовой.
– И зови меня, как раньше, Юрой. Когда мы наедине, разумеется.
Вот скотина! Не мог, да, не сказать последней фразы?!
– Юра… - с трудом и тщательно скрываемым отвращением проговорил тогда Горбушкин.
– Я пить больше не буду - служба еще.
– И, попросив разрешения, удалился.
Впрочем, к выполнению служебных обязанностей в тот день рвения не проявил. Зашел в рюмочную на Лиговском проспекте и залился водкой по самые брови.
Подполковник Лозовой слово сдержал. Капитанские погоны и должность командира роты патрульно-постовой службы Сева получил уже спустя два месяца.
А еще через месяц райотдел милиции всколыхнуло нелицеприятное известие: капитан Горбушкин взялся за старое - прилежно вычищает карманы пьяниц перед тем, как доставить их с ленинградских улиц в медицинский вытрезвитель.
– Юра!
– слезно восклицал капитан, падая на колени перед начальником милиции.
– Не губи, прошу тебя!
– Поднимись и не позорься, - сухо отвечал Лозовой.
– Дело я, так и быть, замну. Но - в последний раз. И запомни, Сева, по струнке у меня ходить теперь будешь. Однажды оступишься, улетишь в пропасть. Помогать больше не стану.
– Юра!
– воскликнул Горбушкин, пытаясь обнять ноги ненавистного начальника.
– Юрий Олегович!
– строго поправил тот и отошел в сторону.
– Вы свободны, товарищ капитан.
Вот так когда-то сложилась судьба. Понятное дело, на карьере капитана Горбушкина можно было поставить жирный крест, а на дружескую поддержку подполковника Лозового рассчитывать теперь было просто смешно.
Теперь же, за год до пенсии, ненависть Горбушкина к Лозовому усилилась в сто крат. Чего он, Сева, достиг за долгие годы службы в милиции? Получил от МВД комнату в коммуналке на окраине Питера, наскреб денег и купил старенькую «девятку». Денег, выуживаемых у коммерсантов мелкого пошиба - лаврушников и чебуречников - хватало только на жрачку с выпивкой и на телок, круглосуточно дежуривших у гостиницы «Октябрьская» на Лиговке. Зато нередко прихватывали застарелая язва, геморрой и радикулит.
И все из-за таких вот гадов, как этот Лозовой. Прут по жизни, как танки, житья не дают простым людям, все под себя гребут.
Что он там по телефону сказал? Таганцев в Питере объявился?
Таганцев!!! Севу даже холодный пот прошиб. Это же шанс!
Перестав расшвыривать в кабинете стулья и бумаги, очистив от окурков пепельницу, капитан Горбушкин позвонил по телефону в ИВЦ - информационно-вычислительный центр ГУВД.
– Але! Здравия желаю! Командир третьей роты ППС капитан милиции Горбушкин!
– Здравствуйте, здравствуйте, Севостьян Иванович.
– На связи оказалась знакомая сотрудница.
– Лена Чудникова у телефона.
– Леночка!
– обрадовался капитан.
– Вы - моя судьба!
– Не пугайте меня!
– засмеялась девушка.
– Что случилось?
– Мне нужна вся оперативная информация по Таганцеву Андрею Аркадьевичу. В базе данных МВД он проходил как погибший.
– Да. Но по нему уже разосланы циркуляры во все территориальные подразделения.
– Леночка! Циркуляров и ориентировок мне мало. Нужны все подробности, вся подноготная. Возможные контакты, связи, ближние и дальние родственники. Поможете?
– Постараюсь что-нибудь для вас сделать. Приезжайте к вечеру.
– Буду как штык!
Положив трубку, капитан Горбушкин с удовольствием закурил, пуская в потолок тугие струи сизого дыма и мечтательно прикрыв глаза.
Глава 2