Месть в законе

Седов Б. К.

Обнаруженные стволы - автоматы Калашникова - а также боеприпасы к ним загружали в омоновский автобус.

На черной «Волге» подъехал полковник Лозовой.

–  Твои орлы, Севостьян Иванович, обнаружили?
– спросил он у Горбушкина.

–  Мои, товарищ полковник, - отвечал капитан.

–  А с торгашом что?
– Юрий Олегович посмотрел на отъезжающую «скорую».

–  Оказал активное сопротивление при задержании, товарищ полковник.
– Не моргнув глазом, доложил Горбушкин.
– Был убит в рукопашном бою.

–  Что убит - плохо, - сказал Лозовой.
–

Но молодцы, что хоть не стреляли. Народу вокруг полно. Сами-то не пострадали?

Потапов и Филимонов молча и преданно смотрели в глаза начальнику милиции.

–  Севостьян Иванович, - обратился полковник к командиру роты.
– Оформи сегодня же на своих молодцов представление к наградам.

–  Есть, товарищ полковник!

–  На серьезный, видать, след напал, Сева. Молодца, - сказал Лозовой, когда они с Горбушкиным отошли чуть в сторону.
– Как удалось?

–  Работаем, - с достоинством ответил капитан.

–  Ты мне докладную записку по факту подготовь, ладно? Ну там, про заранее подготовленные и успешно реализованные оперативные мероприятия и так далее. Сам знаешь. Чтоб солидно выглядело.

–  Братан! Худо! Сулеймана «замочили»! Стволы у ментов!
– в комнату вбежал Кнут - Сергей Лопатин - браток, особо приближенный к бригадиру одной из питерских команд.

–  Знаю. Садись. Как это было? Подробности? Мусора «выпасли»?

–  Вряд ли. Наверное, случайно напоролись на наш склад.
– Начал высказывать Кнут свои предположения.
– Они с Сулеймана денег надоить хотели. А тот уперся, как ишак. Говорил я ему - не быкуй, плати, сколько надо. Так нет же, жаба задушила.

–  А если менты допросить его успели, перед тем, как убить…

–  Не страшно. Сулейман об оружии под его ларьком ничего не знал. Мы же там схрон устроили еще до того, как чурбана этого на торговлю поставить. И запасы пополняли по ночам. Так что, если даже мусора и пытали его насчет «калашей», он им все равно ничего не сказал.

В комнате стоял полумрак. Лицо бригадира в тени от плотных штор, занавешивающих окна, виднелось лишь темным пятном.

Вообще, этот человек редко появлялся на людях, жил за городом в глухомани. Гостей не звал, допуская к себе только избранных.

–  Послушай, Кнут, - вновь заговорил бригадир.
– На всякий случай, нужно тихо проверить все наши базы. Подготовь дополнительно «чистые» квартиры, тайники. Всех пацанов, работающих по своим направлениям, предупреди, чтобы сегодня же сменили жилье и тачки. Не нравится мне все это. За мной, похоже, снова охота началась.

–  Да ты чего, братан!
– удивился Кнут.
– Ты же для ментов - покойник давно!

–  Да нет, Серега, - возразил бригадир, поднимаясь со своего места.
– Видать, засветился я не по делу. На прошлой неделе помнишь, встречались мы с братвой из Сибири?

–  Ну помню. И фигли? Они сами запонтова-ли, что, типа, ни с кем, кроме тебя, разговаривать не будут. Да там и вопрос-то крутой! В натуре, блин, нефтяные перегоны! Без тебя один хрен никто не вырулит.

–  Да я не предъявляю тебе, - сказал бригадир.
– Сам дурак - поперся на эту

«стрелку». Похоже, кто-то на меня в мусарню стуканул.

–  Кто, в натуре?!
– вскипел Кнут.
– Своими руками порву суку!

–  Не суетись, братан. Придет время, разберемся. Пока что знаю одно: менты все мои старые дела подняли. Так что, не сегодня-завтра объявят в розыск. Тогда совсем кисло будет.

–  А ты сам - никого из знакомых на той «стрелке» не видал?

–  Да вроде нет, - произнес бригадир. Полной уверенности в его голосе не было.
– Там народу было человек двадцать. Кроме центровых - еще куча охраны. Всех не разглядишь.

–  Ты будешь смеяться, - вкрадчиво заговорил Кнут.
– Но мои мальчики всю вашу «стрелку» на цифровую камеру записали.

–  Ни хрена себе!
– воскликнул бригадир.
– Как?!

–  Очень просто, - ответил Сергей Лопатин.
– Сейчас же япошки желтомордые такие электронные примочки мастерят - закачаешься! Видеокамера запросто умещается в пуговицу пиджака или булавку для галстука. Вот я и попросил одного из своих, чтоб запечатлел историческую встречу питерской и сибирской братвы для истории, на память, так сказать, благодарному подрастающему поколению.

–  Стоп!
– бригадир рубанул ладонью воздух.
– Треплешься много - не люблю. Посмотреть то, что снято, можно?

–  Да без проблем! Я уже и на бытовую кассету материал перегнал. Давай посмотрим.

Кнут достал из внутреннего кармана пиджака обычную видеокассету формата VHS, вставил ее в нишу магнитофона и включил телевизор.

Экран высветил часть комнаты, обставленной добротной, но недорогой мебелью.

На белых стенах висели акварельные полотна с изображением каких-то фантастических чудовищ, мечущихся по небесам, ломающих копья и стрелы над головами врагов, извергающих молнии. Охваченные пламенем города пылали яркими красками, а из-под руин черными пустыми глазницами смотрели лица жертв пожарищ и разрушений.

На пол была брошена огромная шкура бурого медведя. Рядом с массивными кожаными креслами стоял деревянный сервировочный столик на колесиках. На столике красовались бутылки с выпивкой и стаканы. Тут же были раскрытая коробка шоколадных конфет, сигареты, зажигалка и пепельница.

Хозяин комнаты закурил. Слабый огонек зажигалки лишь на несколько секунд осветил его лицо. Оно было жутким - в шрамах, следах от хирургических швов, будто бы обожженное или, наоборот, сильно обмороженное.

–  Давай, начинай уже!
– нетерпеливо произнес бригадир и отхлебнул виски из стакана.

Кнут запустил пленку.

Качество съемки было невысоким. Но за эти операторские потуги никто и не собирался давать «Оскара». Бандитский сходняк мог заинтересовать разве что оперов с Литейного проспекта. А эти начальники к киноакадемии имени Оскара Уайльда отношения не имели, хотя, артисты были те еще.

Бригадир, а с ним вместе и Серега Лопатин пристально вглядывались в кадры на экране. Вот пацаны встретились. Вот охрана обеих сторон отошла на задний план, а вперед шагнули те, кому положено вести важные переговоры.