Месть
Шрифт:
— Хорошо, иди, — сказал он.
Кирстен удивилась и, подозревая какой-то подвох, внимательно посмотрела на него.
— Ладно, — сказала она и направилась к двери, но вдруг обернулась. — Кажется, ты собирался поговорить?
Несмотря на напряженность ситуации, Лоренс улыбнулся.
— Не делай этого! — закричала она.
— Не делать чего?
— Не улыбайся так. Я говорю серьезно, Лоренс.
— Я тоже. Ты хочешь уйти, и я тебя не задерживаю.
Она недоверчиво взглянула на него, а улыбка Лоренса расплылась еще шире.
— Ты думаешь, что стоит тебе улыбнуться этой своей дурацкой
Он поднял брови.
— Так вот о чем ты думаешь, когда я тебе улыбаюсь?
— Лоренс, прошу тебя…
— Просишь?
— Да.
— Так что же нам с этим делить?
— С чем?
— С твоим желанием сорвать с себя одежду.
— Лоренс! — закричала она и, злясь на себя, чуть не рассмеялась. — Послушай, ведь это ты потребовал, чтобы я пришла.Это ты хотел поговорить. Говори, я жду.
Оторвав от нее взгляд, Лоренс отвернулся и посмотрел в окно. Он понимал, что не выдержит и поддастся желанию, неудержимо нараставшему в нем. Он старался не думать о ее губах, о ее прекрасной груди, но это было выше его сил. Он почти физически ощущал разгоряченные бедра, шелковистую кожу длинных ног, зажигающих его, как ничто другое. Он даже чувствовал вкус ее губ и пламя охватило его. Как, черт возьми, ей удавалось проделывать с ним такое? Она не касалась его, а он весь горел от желания! Это не что иное, как вожделение, а единственная возможность побороть вожделение — уступить ему. Всего один раз, а потом он возьмет себя в руки. Но в глубине души он сознавал, что рассчитывать на это — безумие, ибо, уступив желанию один раз, он захочет повторить это снова и снова. Повернувшись и взглянув на Кирстен, Лоренс заметил, как ее напрягшиеся соски выпирают из-под блузки, и он понял, что доводы разума бессильны.
Он направился к ней. Кирстен застыла, словно завороженная его силой. Она так остро ощущала ее, что боялась пошевелиться. Ей было трудно дышать, а жар между ног так усилился, что она горела от желания.
— Негодяй, — запинаясь, сказала она. — Ах ты, негодяй… — но он не дал ей договорить, крепко прижавшись к ее губам.
Он подтолкнул ее к двери и едва протянул руку, чтобы повернуть ключ, как желание вырвалось из-под контроля.
Она оцепенела от изумления, но когда его язык проник в ее рот и Лоренс прижал ее к себе, Кирстен подняла руки вверх и запустила пальцы ему в волосы. Он прижался к ней, грубо надавив нижней частью тела, потом сорвал с нее плащ, оборвал пуговицы на блузке и освободил ее грудь.
— Нет, Лоренс, — задыхаясь, прошептала она. — Не надо…
Он оторвался от нее.
— Ты хочешь, чтобы я остановился? — спросил он. — Разве ты не желаешь этого так же, как я?
— Да! Нет… — Кирстен взглянула на его разгоряченное лицо. — О Боже, — прошептала она. Почему у нее не было сил противиться ему, если она знала, что должна это делать? — О Лоренс! Не отпускай меня, — шептала она. — Только не отпускай меня!
Он снова обнял ее, положив к себе на плечо ее голову. Страсть бушевала в нем, пугая его так же, как и ее. Мгновение спустя он оторвался от Кирстен и взглянул ей в лицо. Потом его руки снова вернулись к ее грудям, потерли соски. Она закрыла глаза, прислонившись затылком к двери.
Он опустил глаза на ее грудь, и желание вспыхнуло в нем с неудержимой силой. Ему казалось, что он снова теряет контроль над собой.
— Как ты красива! — простонал он. — Боже, как ты красива! — Он взял в рот сначала один сосок, потом другой, и у Кирстен подогнулись колени.
— Я хочу трахнуть тебя, Кирстен, — пробормотал он. — Я оттрахаю тебя как следует… Ты хочешь почувствовать меня внутри, Кирсти? Ты хочешь ощутить, как я проникаю глубоко в тебя?
— Ты знаешь, что хочу, — прошептала она.
Между тем он стягивал с нее колготы и трусы. Губы его касались ее губ. Лоренс снова поцеловал ее, ближе притянув ее лицо к себе. Теперь она была полностью обнажена.
— Лоренс! О Боже, Лоренс, Лоренс!
Он играл с ней языком и губами и продолжал эту игру, все ускоряя темп, пока не почувствовал первые признаки оргазма.
Тут он вскочил на ноги и сорвал с себя одежду. Эрекция у него достигла такой силы, что он едва сдерживался. Это напоминало агонию. Он прижал Кирстен к двери и вошел в нее.
Кирстен прижалась к нему и впилась губами в его шею. Она чувствовала, как он наполняет ее. Ему казалось, что он исчезает в ней навсегда. Поддерживая ее за ягодицы, он вошел в нее таким сильным рывком, что она вскрикнула. Он повторил это снова и снова.
Потом, взяв ее на руки, он перенес ее на стол. Опуская ее на стол, он вышел из нее, потом вошел снова и стал ритмично погружаться в нее.
— Ты хочешь, чтобы я был глубоко в твоем теле? — бормотал он ей на ухо. — Хочешь, чтобы я был там?
— О Боже, — всхлипнула она.
— Потерпи, — пробормотал он. — Сдержись еще немного.
— Не могу, — задыхаясь, прошептала она.
Он отпрянул от нее, поднял на руки и минуту спустя они были уже на диване. Он стоял над ней на коленях, положив ее ноги себе на плечи. Потом они оказались на полу, он перевернулся на спину и Кирстен, задыхаясь, опустилась на него, выгнув спину и приблизив груди к его губам. Он сжимал груди, покусывал их, потом вдруг сильно хлопнул по ним рукой, потом еще и еще раз и увидел, как они вздернулись вверх, а она застонала и скорчилась в экстазе. Потом, оседлав его, она ритмично взлетала и опускалась на него, постанывая, когда он трогал ее между ног.
Ему удалось удержать ее от крика, но тут у нее начался оргазм, и он, крепко прижавшись к ней, перевернул ее на спину.
— Не отпускай меня, Кирсти, — стонал он, — не отпускай.
Она обняла его руками за шею, обвив ногами его бедра. Он целовал ее, засасывая губы и запуская язык в рот.
Она была вся в огне, когда он проникал в нее, кровь стучала у нее в висках, и она чуть не задохнулась, ощутив еще оно бурное содрогание, сотрясшее ее тело. Ему казалось, что он весь внутри ее тела. Лоренс не отрывал от нее губ, и Кирстен почувствовала, как напряглись его губы, когда его тело начало содрогаться. Он крепко прижал ее к себе, и она отвечала на каждое движение его бедер встречным движением. Он довел ее до такого экстаза, что она закричала бы, если бы он остановился. Но он не останавливался. Она еще шире раздвинула ноги, и он, прижавшись к ней, ощутил силу ее оргазма, когда в нее извергалось его семя.