Место, где пляшут и поют
Шрифт:
Поход на улицу детства закончился для Сундукова жутким домашним скандалом и небольшим воспалением брови. Уже с понедельника Сундуков начал новую жизнь. Узнав об этом, Гущин свалил на него большую часть работы. “Арбайт махт фрайт”, —цинично сказал он. И еще Сундукова вызвали в школу. Он туда не пошел, но тревожно затосковал и решительно выбросил из головы печальное воскресенье. Как лишний груз. В пятницу утром, когда он трудился за секционным столом, бочком подкатилась Таисия и сообщила, что его спрашивают.
— Кто еще — недовольно поинтересовался Сундуков.
—А я знаю? —сказала Таисия. —Человек какой-то. —И, неодобрительно помолчав, уточнила сурово: — Стрелец.
— То есть? — опешил Сундуков.
—То и есть, —насупившись, отчеканила удивительная старуха. —Стрелец и Армагеддон. Сундуков, вздохнув, отложил инструменты.
— Лечиться бы тебе, Таисия, — посоветовал он.
— И-и… Лечиться! Лечиться ныне — что беса тешить, - убежденно сказала санитарка и, кивнув на распластанные по цинковым столам тела, пренебрежительно добавила: — Вон они - леченые…
На крыльце морга Сундукова поджидал Флягин.
— Ну и воняет тут у вас! — заметил он, боязливо протягивая руку.
Любопытствующая Таисия оскорбленно сверкнула бельмом из темноты помещения и захлопнула приоткрытую дверь. Флягин поежился.
— Ничего, — сумрачно пообещал Сундуков. — Ты тоже будешь вонять — дай бог! — Отчегото на душе у него сделалось муторно, и под наклейкой на левой брови задергалась маленькая настырная боль. Флягин, которому возле морга было неуютно, предложил пройтись.
— У меня дела, — предупредил Сундуков.
— Да я ненадолго, — успокоил Флягин. — Договоримся насчет завтра и все.
Они пошли по асфальтовой дорожке вдоль больничных корпусов: Сундуков -ссутулившись и опустив руки в карманы халата, а Флягин —насвистывая и с интересом поглядывая по сторонам.
— И чего ты надумал на завтра? — подозрительно спросил Сундуков. Флягин резко остановился и с изумлением посмотрел на приятеля. — Здрасьте! — озадаченно протянул он. — Забыл, что ли? — А что, что? — заволновался Сундуков. — Что я забыл? Флягин кратко и толково объяснил. Его смуглая физиономия лоснилась и сияла от
радости. Сундуков побледнел, достал сигареты. Пальцы у него дрожали. — Ты серьезно? — потерянно спросил он. — Конечно! — воскликнул Флягин. Сундуков закурил. Теперь у него дрожали и губы. — Ни фи-и-га себе! — сказал он расстроенно. Ему хотелось провалиться сквозь землю. Ну, разумеется, он, как всегда, запамятовал
самую омерзительную подробность и, как всегда, ему о ней услужливо напомнили! И прощай, новая жизнь, потому что прошлое опять тянет в ту поганую яму, которую он сам себе вырыл!
— Так, это, послушай… — с надеждой в голосе начал он, пробуя нащупать обходную тропу в этом болоте. — Может, того… Ну, поговорили спьяну… Мало ли чего не ляпнешь… Поговорили и забыли, а?
— Да ты что! — замахал руками Флягин. — Все железно. Витамин сразу же всем позвонил -не помнишь, что ли, —и договорился. Все уже на мази. Завтра Пашка с камерой подойдет. Актриса репетирует… — он скабрезно хихикнул и признался: — Я ведь, знаешь, уже неделю с ней живу!.. Ну, скажу тебе, женщина! Бездна!
Флягина явно увлекала ситуация, и он не желал давать Сундукову
ни шанса — поэтому Сундуков тоже не стал жалеть его. — Постой, — прервал он. — А как же твоя новая жена? Юная чистая Кармен? С розой…
— А я не говорил? — удивился Флягин. — Она ж от меня ушла. Как раз перед нашей с тобой встречей. И пока не вернулась. Не с голоду ж мне подыхать… — обиженно заключил он. Сундуков вздохнул, бросил и затоптал сигарету.
— Нет. Я не могу. Как хочешь, а я не могу. Нет. Флягин несколько секунд недоуменно рассматривал его, а потом обнял за плечи. — Чудак! — сказал он ласково. — Тебя что, моральная сторона вопроса волнует? — Ну да… и моральная, — не стал возражать Сундуков. Флягин торжестующе поднял палец. —Я тебе сейчас скажу один парадокс, который удивит тебя своим изяществом, -
пообещал Флягин. — Он все объясняет… Вот, слушай, человек — это свинья! Убедительно? — Убедительно, — согласился Сундуков. — Но я не могу. —В конце концов, ты сам можешь и не трахаться, если это тебя коробит, —великодушно
разрешил Флягин. — Твоя задача - финансы. — Финансы?! —Ну да, первоначальный капитал… Пятьсот долларов актрисе, пятьсот —оператору.
Пашке то есть. Ты обещал занять у этого… как его… Гущина! —он посмотрел на Сундукова невинным взором. — А я, так уж и быть — задарма… Из любви к искусству.
Сундуков повернулся и, не сказав ни слова, пошел прочь. —Постой, не дури! —заорал Флягин и бросился вдогонку.
– Они же нам голову оторвут!
– он ухватил Сундукова за полу халата. —Они милые люди, но их бронепоезд… Если они не получат обещанных денег…
— Вот пусть Витамин и даст им денег, — буркнул Сундуков. Флягин по-настоящему разозлился. —Скажу тебе по секрету. Витамин, похоже, в бегах. И денег он никаких не даст. Он и с
людьми-то договорился только потому, что ты его достал. Это вообще твоя идея! Ты сам навязался. Ты сам настоял, выклянчил, выканючил это дело! Ты орал, что всю жизнь мечтал снимать порнофильмы! Доходит до тебя?!
Сундуков представил себя в роли подгулявшего порнодельца и окончательно сник.
— Гущин просто пошлет меня к… — тихо сказал он и покачал головой. — Нет, не могу! Извини. Флягин плюнул с досады, но уговаривать больше не стал.
—Тебе хорошо говорить —извини! —пробурчал он вслед. —А мне что сказать там, где я пять дней делил стол и ложе? То-то и оно!
А Сундуков вернулся в морг и, продолжив работу, в который раз честно попытался понять, как из незлобивого мальчика в свежей матроске получился плешивый сатир, попадающий в сомнительные ситуации с регулярностью часового механизма. Но из всех обстоятельств биографии одна плешивость поддавалась какому-то анализу, все остальное было судьба, невезуха, набор случайных чисел —то, от чего не бывает противоядия. Наверное, на лице его достаточно ясно выражалась обреченность, потому что молчавшая до сих пор Таисия кивнула утвердительно головой и сказала вполголоса, как бы размышляя вслух: