Место которого дважды не было. Часть 4
Шрифт:
Когда вдалеке уже показались крепостные стены военного порта, когда надежда на спасение ещё теплилась в сердцах беженцев, их нагнала страшная смерть. Они услышали довольные вопли у себя за спиной. Гоблины увидели впереди легкую добычу и ликовали. Вражеская армия черной волной накрыла горстку эльфов и поглотила её на глазах у дозорных Картаго. Один из младших командиров крепости хотел устремиться на помощь к гибнущим соотечественникам, но главнокомандующий гарнизона остановил его. «Им уже не помочь! Мы можем лишь отомстить за них!» – с горечью в голосе сказал он подчиненному. Тот плакал, не стыдясь слёз. Сам он был родом из Долио, последних жителей которого терзали у него на глазах. Он ещё раз попытался оттолкнуть командира и побежать к воротам, но закалённый в боях, опытный воин схватил
Гоблины тем временем учинили кровавую расправу над беззащитными эльфийскими беженцами. Первым делом они отобрали детей, пригодных на роль рабов, и заперли их в железных клетках. Матерей, пытавшихся заслонить своих чад, безжалостно убили, как, собственно, и всех остальных. Гоблины уже наелись и на этот раз убивали исключительно ради забавы. Покончив со всеми, они устремились к крепости.
Девятый вал смерти со всего размаху ударился о крепостные стены Картаго и отхлынул назад, словно от непреступной скалы. Эльфы оказали достойный, решительный и организованный отпор ненавистным захватчикам. Первый штурм захлебнулся в крови нападавших. Впервые за этот долгий день гоблины остановились. Поняв, что сходу завладеть такой твердыней не представляется никакой возможности, они решили взять эльфийскую цитадель в плотное кольцо осады. Они встали лагерем вокруг оборонительного рва на расстоянии, позволявшем не опасаться стрел с крепостных стен. В наступивших сумерках, то здесь, то там вспыхивали костры. Гоблины готовили себе еду. Запах, который доносился до воинов в крепости, вызывал у них самые страшные подозрения.
Защитников порта перспектива осады не пугала. Благодаря регулярным инспекциям принца Бласко в Картаго имелось достаточно продовольствия и вооружения, чтобы пересидеть любую осаду. Ни голод, ни жажда не угрожали спрятавшимся в городе эльфам. Гарнизон насчитывал несколько тысяч прекрасно подготовленных и вооруженных солдат и офицеров. Все они были готовы до последней капли крови защищать укрывшихся за их спинами мирных граждан. Да и мирные граждане самоотверженно рвались в бой.
Командир отряда лучников, уроженец Долио, которого главнокомандующий едва удержал от отчаянного шага, геройски проявил себя во время первого штурма. Звали его Баркет. Он, не отрываясь, смотрел на главную дорогу и, когда гоблины устремились на штурм, увидел крайне странную картину. Маленькая эльфийская девочка спокойно шла в противоположную от крепости сторону. Она ни от кого не скрывалась, не пряталась, не бежала. Она брела по главной дороге, печально осматриваясь по сторонам. Казалось, что гоблины, мимо которых она проходила, её не замечали. Они действительно её не видели, иначе бы безжалостно растерзали. Баркет протёр глаза и снова посмотрел в ту сторону. Хрупкая, детская фигурка отошла достаточно далеко, а потом исчезла за поворотом. «Наверное, это был призрак. – подумал воин. – Но мы можем видеть лишь призраки родителей. Кто она? Кто эта маленькая девочка?»
У этой девочки было странное по эльфийским меркам имя. Родители назвали её Анакаона. Они так и не смогли объяснить любопытным соседям, что это им взбрело в голову, и какая муха их укусила. Перед самым её рождением матери приснился странный сон. Она увидела бесконечное звёздное небо и услышала чей-то властный голос: «Впусти в этот мир ещё одну Великую! Анакаона – вот имя её!» Женщина решила не перечить гласу небес и дала дочке это неведомое имя. Больше ничем особенным её дитя не выделялось. До семи лет девочка спокойно росла в родном поселении Долио. Родители окружали её теплом, заботой, любовью и лаской. До 8 января 5104 года все были счастливы.
Отец девочки погиб одним из первых защитников поселения, в двух шагах от него пал старший брат, зарубленный топором. Мать безжалостно убили на дороге, а среднего брата забрали в рабство. И тут случилось чудо. Анакаона, упавшая рядом с матерью на землю, сжалась в комок. Она зажмурила глаза и приготовилась умереть.
Весь вечер её земляк, командир отряда лучников, наблюдал с крепостных стен за самым отвратительным зрелищем в своей жизни: военным лагерем гоблинов. Чудовища пожирали убитых эльфов, издевались над запертыми в клетках детьми, устраивали дикие пляски вокруг костров. С каждой минутой Баркет ненавидел их всё больше и больше, хотя казалось, что ненавидеть сильнее уже невозможно. У некоторых чувств нет предела. Нет его у любви, нет его и у ненависти. Вдруг эльфа осенило. Он вспомнил про тайный ход из крепости. Баркет, сломя голову, бросился на поиски главнокомандующего. Разыскав начальника, он предложил ему следующий план:
– Дозвольте мне с небольшим отрядом добровольцев выйти из крепости через тайный подземный ход.
– Ты снова принялся безумствовать, да ещё и других воинов хочешь отправить на верную смерть?! – разозлился командир.
– Нет, это взвешенное и хладнокровное решение. У меня есть план и конкретная цель, – твёрдо ответил лучник.
– Чего же ты хочешь? – прищурился опытный военачальник.
– Освободить рабов. Все они ещё дети. Их матери и отцы погибли сегодня не для того, чтобы их чада умерли в рабстве, – заявил Баркет.
– У тебя благородная цель, но ты поставишь под угрозу всю крепость, если враги обнаружат тайный ход, – заметил командир гарнизона.
– Едва мы спустимся в тоннель, вы закроете вход, – предложил лучник, – я скорее умру, чем покажу врагам, где находится выход из него.
– Хорошо. Выбери двадцать бойцов и выдвигайся в путь.
– Я намерен действовать ночью, когда все эти мерзкие чудовища уснут, – пояснил солдат, – не подумайте, что я струсил. Я обязан привести в крепость моих солдат и освобождённых пленников живыми.
– Благословляю тебя на доброе дело, – похлопал его по плечу командир и горько вздохнул.
Баркет отобрал двадцать лучших воинов из своего отряда лучников. Они внимательно следили за противником. После полуночи, большинство гоблинов завалилось спать. Железные клетки с пленниками стащили в одно место, рядом с оврагом. Заметив это, эльф несказанно обрадовался. Гоблины многократно облегчили его задачу. Дело в том, что тайный выход из крепости находился на дне колодца, стоявшего с другой стороны длинного оврага. Колодец представлял собой очень хитрое сооружение. Он был выложен из крупных камней и имел около двух метров в диаметре. Сверху его накрывал деревянный навес. Сбоку имелась изогнутая железная ручка, вращая которую поднимали и опускали ведро, прикреплённое на железной цепочке к деревянному вороту. Цепь была длинной, а колодец – глубоким. Он не вызывал у врагов ни малейших подозрений. Вот только глубина его оказалась не везде одинаковой. С одного края имелся достаточно широкий выступ, прикрытый от любопытных взглядов слоем мутной воды. Именно на него попадали те, кто пользовался тайным ходом из крепости. Сам вход в тоннель прикрывала фальшивая стенка из приклеенных к деревянному щиту камней. Она легко отодвигалась в сторону.
Выждав еще около часа для верности, Баркет повел своих воинов в тайный проход. Главнокомандующий лично пожелал ему удачи и сказал, что вход закрывать не будет: «Я верю в тебя! Да пребудут с тобой Великие Владыки!» Эльф благодарно кивнул и спустился в сводчатый коридор. Он прекрасно ориентировался в нём и мог передвигаться там, даже не зажигая факела. Он первым высунулся из колодца и огляделся вокруг. Гоблины любят сумерки и видят в темноте гораздо лучше эльфов. Это скверное обстоятельство давало им серьёзное преимущество. Но чтобы видеть, надо держать глаза открытыми. «А не дрыхнуть на посту!» – довольно прошептал лазутчик, перерезая глотку первому часовому. Его воины сумели тихо и бесшумно обезвредить остальных вражеских дозорных.