Место назначения неизвестно
Шрифт:
— И он действительно ничего вам не сказал?
Джессоп внимательно наблюдал за собеседницей.
— Ничего! И я не знаю, где он. Думаю, что похищен или, как я уже сказала, убит. Но если убит, я должна об этом знать! Я должна узнать об этом сразу. Нельзя же так долго ждать и находиться в неведении. Я не в состоянии ни есть, ни спать, просто с ума схожу от беспокойства. Помогите же мне! Помогите хоть чем-нибудь!
Он встал и обошел вокруг своего стола. Затем тихо проговорил:
— Мне очень жаль, миссис Беттертон, очень жаль. Уверяю вас, что мы
— Откуда вы получаете донесения? — резко спросила она. — Что в них говорится?
— Их нужно проанализировать, изучить и проверить. Как правило, они в высшей степени неопределенны.
— Так больше не может продолжаться! — горестно повторила она.
— Вы очень тревожитесь за своего мужа, миссис Беттертон?
— Конечно, тревожусь! Господи, мы ведь женаты всего шесть месяцев. Всего шесть месяцев!
— Знаю и прошу у вас прощения за вопрос: не произошло ли между вами ссоры?
— О нет!
— Никаких связей с другими женщинами?
— Конечно, нет. Я же сказала вам. Мы поженились только в апреле.
— Прошу вас, поверьте мне, я не настаиваю, что именно это явилось причиной его исчезновения, но необходимо принимать во внимание любую возможность, которая может пролить свет на это дело!.. Последнее время он не был расстроен, взволнован, обеспокоен чем-то, может быть, раздражен?
— Нет, нет, нет!
— Вы знаете, миссис Беттертон, люди становятся нервными на такой работе, которой занимался ваш муж. Постоянно жить в условиях строгой системы безопасности… В общем, — он мучительно улыбнулся, — быть нервными для них — почти норма.
Она не ответила ему улыбкой.
— Он был таким, как всегда, — вяло сказала она.
— Был доволен своей работой? Обсуждал ее когда-нибудь с вами?
— Нет, его работа была слишком специфичной для меня.
— Вы не замечали, чтобы он испытывал угрызения совести, связанные с вредным воздействием, которое может быть при практическом применении его исследований? Ученые иногда подвержены такому.
— Муж никогда не говорил ничего подобного.
— Понимаете, миссис Беттертон, — Джессоп подался вперед, утратив на время напускное безразличие, — что я пытаюсь сделать, так это составить для себя представление о вашем муже. Вы же мне не помогаете.
— Но что еще можно сказать или сделать? Я ответила на все ваши вопросы.
— Да, вы ответили на все мои вопросы, и главным образом отрицательно. А мне нужно что-нибудь положительное, что-нибудь конструктивное. Понимаете, что я хочу сказать? Значительно легче искать человека, когда известно, что он собой представляет.
Какое-то время она размышляла.
— Понимаю. По крайней мере, думаю, что понимаю. Что ж, Том был веселым и уравновешенным. И умным, разумеется.
Джессоп опять улыбнулся:
— Это перечень качеств. Давайте попытаемся перейти к характерным для него особенностям. Он много читал?
— Да, очень много.
— Какие книги?
— О,
— Весьма обычный читатель, правда? Какие-нибудь любимые занятия? Любил играть в карты или шахматы?
— Играл в бридж. Мы обычно играли с доктором Эвансом и его женой раз или два в неделю.
— У вашего мужа было много друзей?
— О да, он очень общительный человек.
— Я не совсем это имел в виду. Хочется знать, был ли он человеком, который… для которого друзья много значат?
— Он играл в гольф и кое с кем из наших соседей.
— То есть никаких близких, закадычных друзей у него не было?
— Нет… Понимаете, он долго жил в США, родился в Канаде — и не успел завести широких знакомств.
Джессоп взглянул на клочок бумаги, находившийся ближе к локтю.
— Насколько мне известно, три человека из Штатов встречались с ним в последнее время. У меня записаны их фамилии. Как мы смогли установить, эти трое были единственными, с кем он контактировал. Поэтому мы уделяем им особое внимание. Итак, во-первых, Уолтер Гриффитс. Он приезжал к вам в Харуэлл.
— Да, Уолтер гостил в Англии и заехал навестить Тома.
— И какова была реакция вашего мужа?
— Том удивился, когда увидел Уолтера, но был рад. Они очень близко знали друг друга в Штатах.
— Каким вам показался этот Гриффитс? Опишите его своими словами.
— Вы ведь знаете о нем абсолютно все?
— Да, мы знаем о нем все. Но я хочу услышать, что лично вы думаете о нем.
На минуту она задумалась.
— Ну, очень важный и велеречивый. Был очень вежлив со мной и очень рад Тому. Рассказал Тому обо всем, что случилось после отъезда в Англию. Кажется, какие-то местные сплетни. Мне было не очень интересно, так как я не знаю никого из тех людей, о которых они говорили. В любом случае я готовила обед в то время, пока они предавались воспоминаниям.
— Они не затрагивали никаких политических вопросов?
— Вы пытаетесь намекнуть на то, что Уолтер был коммунистом? — Лицо Оливии Беттертон вспыхнуло. — Уверена, что ничего подобного! Он был на государственной службе… мне кажется, в канцелярии окружного прокурора. И даже когда Том сказал что-то смешное об охоте на ведьм в Америке, он серьезно ответил, что мы здесь этого не понимаем. Охота на ведьм, дескать, была необходима. Мог такое сказать коммунист?!
— Прошу вас, миссис Беттертон, только не волнуйтесь!
— И Том не был коммунистом! Я все время вам это повторяю, а вы мне не верите!
— Нет, верю, но мы должны все досконально выяснить. Теперь перейдем к его второму контакту из-за границы. Доктор Марк Лукас. Вы встречались с ним в Лондоне, в Дорсете.
— Да, мы ездили в театр, а после ужинали в Дорсете. Внезапно подошел этот человек, Льюк или Лукас, и поздоровался с Томом. Марк был химиком-исследователем и последний раз видел Тома еще в Штатах. Марк — эмигрант из Германии, принявший американское гражданство. Но вы, конечно же…