Место под солнцем
Шрифт:
Маркос вообще не вызывал желания задавать какие-либо вопросы.
Ни у кого.
Правила Дележа были крайне просты: победителем выходил тот, кто дольше всех оставался внутри нарисованного на арене круга, не важно, покинул бы он его в сторону или вверх. Пользоваться каким-либо оружием запрещалось. Нарушивший этот запрет навсегда лишался права участвовать в каких-либо состязаниях, а его дом на сутки лишался какой-либо защиты, и любой мог войти в него и взять всё, что захочет, и хозяин ничем не мог этому помешать, ибо на те же сутки запирался в той же клетке, в которой
Кругов было два: для Неспавших и для всех остальных. Поскольку в этот раз призов было тоже два, победители не должны были сражаться друг с другом, что произошло бы в случае, если б награда была единственной.
Состязание началось.
– Козима, - неслышно опустившийся рядом с ней на скамью вампир был высок, широкоплеч, статен и хорош собой, а его длинные светлые волосы были заплетены в косу.
– Бальд, - она обернулась и улыбнулась ему так, как может улыбаться красивая уверенная в себе женщина, которая желает очаровать собеседника. – А я надеялась, что ты поучаствуешь…
Тот фыркнул и пожал плечами.
– Тебе добычу пусть твои карманные малыши приносят. Я эти забавы давно перерос.
– А мне казалось…
– Как там раньше советовали? Перекрестись, - оборвал он. По её лицу скользнула едва заметная тень, но тут же исчезла, и Козима лишь слегка повела плечом.
– Ты чем-то расстроен, Бальд?
– Я в превосходном настроении, - отрезал он. – Позволь мне посмотреть состязания?
– Конечно, - нежно улыбнулась она, вонзая ногти себе в ладони с такой силой, что под ними выступила тёмная кровь.
Некоторое время они молча смотрели на арену, где то один, то другой выбывал из игры. Вдруг Бальд коротко хмыкнул и обернулся к соседке:
– А добычу-то ты, кажется, упустила…
– С чего ты взял? – сдерживая мгновенно вспыхнувшее раздражение, поинтересовалась та.
– А погляди. Видишь – там, в круге для Спавших… видишь вон того блондина? Он очень неплох…
– И что? – с плохо скрытым презрением спросила Козима. – Альфред…
– Твой Альфред – вялый скучающий неврастеник, единственное достоинство которого – глупость. И потом, у него слишком слабенький стимул…
– Ты так полагаешь? – в её голосе слышалась смесь кокетства и вызова.
– Я в этом уверен, - прошептал Бальд, резко склонившись к ней и почти что коснувшись губами её уха. – Спорим, что выиграет блондин?
– Ты его знаешь? – она отодвинулась и холодно посмотрела ему в глаза.
– Немного.
– Не помню его, - в её голубых глазах теперь вспыхнуло любопытство. – Кто он тебе?
– Мне? – Бальд расхохотался так громко, что окружающие недовольно заоборачивались, но, обнаруживая источник смеха, лишь недовольно шипели, не рискуя выразить иначе своё недовольство. – Ты ревнуешь?
– Я бы не стала ревновать тебя даже к человеку, - презрительно ответила она и отвернулась.
Игроки всё выбывали и выбывали, и наконец в том круге, где состязались вампиры постарше, осталось всего двое: Альфред и указанный Бальдом блондин. Козима нервно комкала в пальцах край плаща – теперь дело уже было не в призе, а в том, чтобы её собеседник не оказался прав. Она пристально вглядывалась в светловолосого вампира, так некстати оказавшегося сегодня на площадке. На вид он был молод, чуть старше самой Козимы, но вампиры определяют возраст собратьев не так, как люди, и она знала, что объекту её внимания около четырёх с половиной столетий. Среднего для вампира (которые в массе своей помельче современных людей) роста, худощавый, он никогда бы не заинтересовал её – ни в какой иной ситуации. Но теперь, когда он и вправду мог отобрать победу – не у своего противника, а именно у неё – Козима пообещала себе, что больше не выпустит его из своего поля зрения, как бы ни закончился поединок. И если ему всё-таки удастся выиграть, то это будет последняя его победа, и не только на арене.
– Злишься? – шепнул ей Бальд. – Предлагаю пари.
– Иди к дьяволу, - прошипела она.
– Я ставлю на блондина. Твой Альфред не стоит… ну вот, я же говорил.
Козима в ярости дёрнула край своего плаща, что, сама того не замечая, теребила последние несколько минут, с такой силой, что разорвала его: Альфред не удержался в круге и ступил за его границу – только на миг, едва коснувшись арены краем ступни, но этого было довольно.
Он проиграл.
– Я смогу убедить его отдать… - начала было Козима, но её собеседник лишь опять рассмеялся.
– И не надейся. Он её отпустит.
– Он… что?!
– Отпустит её. Ты разве не слышала никогда о тех, кто предпочитает жизнь среди людей? – с иронией поинтересовался Бальд.
– Он не может её отпустить, - яростно возразила женщина. – Она знает…
– Помилуй, дражайшая! – Бальд засмеялся. – Во-первых, кто сейчас ей поверит… а во-вторых, парень уже не мальчик и, полагаю, сообразит спутать ей память.
– И ты что, - Козима сощурилась, - собираешься вот так просто их отпустить?
– Конечно, - легкомысленно кивнул Бальд. – Какое мне до них дело?
– Но ведь это опасно, Бальд! – раздражённо воскликнула она.
– Опасно для всех нас! Давным-давно следовало принять закон, который бы запрещал выпускать отсюда людей!
– Конечно, - повторил с удовольствием Бальд.
– Что ты заладил? – с досадой спросила Козима. – Если тебе нет до этого дела, я сама…
– Нет, - покачал головой он и неожиданно мягко взял её за руку. – Нет, моя дорогая. Пусть всё идёт как идёт. Всё, что ни делается – всё к лучшему… понимаешь, мой ангел?
Глаза Козимы вдруг вспыхнули пониманием.
– Ты прав, - промурлыкала она. – Пусть всё идет как идёт… в конце концов, кто мы такие, чтобы выполнять чужую работу, верно?
– Вот видишь, как порой бывает полезно поражение, - наставительно заметил Бальд, рассеянно поглаживая её руку. – Иногда судьба подкидывает такой шанс, который оказывается во много раз лучше того, что ты мог бы соорудить самостоятельно.
Глава 3