Место под солнцем
Шрифт:
– Ты сам сделал меня таким, - сказал Мар, глядя на него с разочарованием.
– Да, сам, - согласился д’Алэ.
– И пожалел – сотню, тысячу раз! Но что я мог сделать? Убить тебя? Возможно, так бы было честнее, но я не сумел, - он остановился напротив Мара и, посмотрев ему в лицо, покачал головой. – Считай меня кем захочешь – мерзавцем, трусом, предателем… Я сделал что сделал.
– Но зачем так? – ровно спросил Мар, глядя вроде бы на него, но так, что д’Алэ, как не старался, никак не мог поймать его взгляд.
– Как «так»? – переспросил тот,
– Зачем было заставлять меня переживать твою смерть?
– А что я мог ещё сделать? – вздохнул д’Алэ.
– По зрелому размышлению я решил, что для тебя она будет не так болезненна, как обычное исчезновение – да и не дал бы ты мне исчезнуть! Ты отыскал бы меня из-под земли, и я это понимал.
– А тебе не пришло в голову просто всё это мне рассказать? В глаза?
– Сказать?! – опять покачал головой д’Алэ. – Ты не слушал меня? Я был нужен тебе не меньше, чем кровь, я был наркотиком для тебя – не говори мне, что никогда не видел наркоманов! Да ты бы сам бросился на солнце, сочтя это предательством. Я не хотел этого – я вовсе не желал тебе смерти.
– Зато другое я выдержал, - жёстко проговорил Мар, наконец поймав его взгляд.
– Верно, - согласился д’Алэ. – Другое ты выдержал. И жив.
– Ты хоть понимаешь, что я пережил? – вздохнул Мар. – Ты представляешь, что такое быть замурованным совсем рядом – и не иметь возможности помочь существу, чья жизнь для тебя – всё в этом мире? На самом деле, теперь я понимаю тебя, - добавил он хоть и грустно, но искренне.
– Я действительно боготворил тебя – и я могу представить, насколько постоянное обожание такого рода может быть утомительно. Но тогда... Я слышал, как ты кричишь, обгорая… кто это, кстати, был, Анн?
– Кто? – переспросил тот, отходя к одному из кресел и опускаясь в него. – Не помню… какая теперь разница. Какой-то вампир примерно моего возраста.
– Ты даже имени его не запомнил? – вскинул Мар брови.
– Нет, - равнодушно отозвался д’Алэ. – А зачем? Не помню, где мы его взяли. Кто же мог знать, что ты… - конец его фразы потонул в длинном вздохе.
– Но ведь ты не желал мне смерти, - сказал Мар. – Чего ты хотел добиться, замуровав меня там без еды?
– Я думал, что ты уснёшь, - ответил д’Алэ. – Ты был ещё очень юн… и всё же я был уверен, что успею вернуться до того, как ты начнёшь умирать. У тебя было около двух недель до того – я вернулся на восьмой день.
– Ты вернулся? – с некоторым удивлением переспросил Мар.
– Конечно, - в голосе д’Алэ скользнуло еле заметное удивление. – Разумеется, я вернулся. Но тебя там уже не было. Я увидел разнесённую стену… и, подумав, решил, что так тоже неплохо.
– Ты хотел, чтобы я уснул? – медленно спросил Мар.
– Я хотел просто закончить всё это, - после явного колебания всё же честно ответил д’Алэ. – Но я не хотел твоей смерти и ни за что не допустил бы её. Я отнёс бы тебя в Город и уложил на ступенях Арены – тебя бы нашли и устроили спать в каком-нибудь подходящем месте. Я не знал, что с тобой потом будет, я вообще не представлял, что случается с такими юными спящими – я лишь понимал, что раз такое бывает в принципе, значит, кто-нибудь знает, что и как с тобой делать. Я просто больше не хотел тебя видеть – совсем. Понимаешь?
– Но почему ты тогда просто не усыпил меня сам?
– Если б я мог, - усмехнулся д’Алэ.
– Мне даже трёхсот не было, я и спал-то к тому моменту всего дважды – кого я мог усыпить? Разве что человека. Да я понятия тогда не имел, как это делается! Я даже сейчас – сейчас, Басту! – не рискну никого усыплять, потому что хорошо представляю, что будет, если я сделаю случайно что-то не то. Я меньше всего хотел лишить тебя разума.
– Но ты почти сделал это! – Мар тоже опустился в кресло. – Ты знаешь, что я всё время искал их? Тех, кто, как я полагал, убили тебя?
– Ты, - д’Алэ поднял голову, и в его глазах мелькнуло изумление, - что, искал их все эти четыреста лет?
– Четыреста двадцать девять, Анн, - уточнил Мар. – Четыреста двадцать девять лет я искал тех четверых, которые, как я до сих пор думал, подло убили тебя.
– Но почему? – в полном недоумении спросил д’Алэ. – Зачем, Басту? Ты не мог жить только местью всё это время!
– Разумеется, нет, - согласился с ним Мар. – Но я до сих пор связан с тобой клятвой и стремился исполнить её. Они убили моего сюзерена – помимо всего остального – и я должен был отплатить. Кстати, - добавил он, - верни мне моё слово.
– Что? – несколько ошарашенно переспросил д’Алэ. – Какое слово?
– Вассала, - невозмутимо ответил Мар. – Мне кажется, ты потерял право называться моим сюзереном.
– Ты прав, - кивнул д’Алэ. – Ты свободен. Ты свободен от своей клятвы, Себастьян де Мар. Я возвращаю тебе твоё слово.
– Что ж, - Мар поднялся.
– Я услышал всё, что хотел… Прощай.
– Прости, - попросил д’Алэ, даже не делая попытки сделать то же. – Мне жаль, что всё случилось так, как случилось. Если бы ты хотел… теперь…
– Я не хочу, - прохладно оборвал его Мар. – Не видеть тебя, ни слышать, ни знать. Прощай, - он развернулся и быстро, неслышно вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Эпилог
– Здравствуй, - стоящая на пороге дома Аргела Ирэн улыбнулась. – Мы договорились поговорить. Я пришла.
– Входи, - Аргел сделал шаг назад и повторил: - Входи, входи.
– Ты закрыл от меня дом, - констатировала она, заходя и оглядываясь. – Здесь почти ничего не изменилось.
– В этом не было нужды, - сказал он, не сводя с неё глаз. – Довольно было слегка сдвинуть порог.
– Мы будем говорить здесь? – спросила Ирэн после долгой паузы, во время которой они просто смотрели друг на друга.
– Нет, конечно, - Аргел слегка встряхнулся, словно просыпаясь. – Пойдём.
Они поднялись на второй этаж и прошли в небольшую изысканно обставленную гостиную, обшитую тёмно-коричневыми деревянными панелями. Ирэн остановилась было на пороге, а затем медленно вошла и двинулась по комнате, обходя её против часовой стрелки и скользя кончиками пальцев по камину, спинкам кресел и дивана и подоконнику. Аргел молча наблюдал за ней, и когда она задержалась у кресла, предложил мягко: