Место под солнцем
Шрифт:
– Грабители мертвы, украденные ценности найдены, а Сюзетта до сих пор не найдена, так что выбор у меня невелик, – сказала она.
– Вся эта история уже остыла, – вынес вердикт Патрик. – Завтра утром вылетай первым же самолетом домой. Сегодня подмети все остатки.
– У меня есть дело с одним приехавшим сюда шведом, хотя речь идет о наркотиках, – сказала она, вспомнив о сделке с Линде.
– Напиши, мы здесь посмотрим и примем. Сегодня я хочу получить еще и статью о шведах в Испании. Они в самом деле бегут
Голос Патрика гулко разносился по редакции в четырех тысячах километров от Анники.
– Сейчас шведы бегут на Солнечный Берег, – сказал он, и Анника явственно представила себе, как он размахивает руками, предлагая названия рубрик: «Мертвые в раю», «Конец эпохи», «Люди возвращаются на север».
Было слышно, как он сделал глоток. Наверное, пьет кофе.
– Я слышал, что там есть один шведский маклер, который всех знает и все может. Сейчас, секунду, я посмотрю… где-то у меня было записано. Ага, вот: Рикард Мармен! Сможешь с ним связаться или ты дашь его номер мне?
Так, значит, господин Мармен у нас маклер? Понятно.
– Думаю, я смогу с этим разобраться, – сказала Анника и принялась перелистывать блокнот в поисках телефона.
– Подбери несколько роковых цитат, чтобы показать, что ничего хорошего там у моря нет, – сказал он и отключился.
Она позвонила Рикарду Мармену на мобильный с гостиничного телефона, и механический голос попросил оставить сообщение на голосовой почте.
Наверное, он вчера припозднился на вечеринке у Кариты, подумала она и попросила Рикарда перезвонить ей.
Потом она набрала номер Никласа Линде.
Он ответил без промедления.
– Швед участвует в расследовании дела о наркотиках, – сказала она без предисловий. – Мне нужны подробности.
– Я заберу тебя из отеля в восемь часов вечера. Пока.
Зазвонил мобильный телефон Анники.
– Прости, дружище, что не ответил сразу. Как ты себя чувствуешь?
Это был Рикард Мармен, бодрый, как жаворонок.
– Спасибо, замечательно. Я получила задание от стокгольмской редакции взять у тебя интервью как у торговца недвижимостью. Что ты на это скажешь?
– Что-нибудь придумаем, голубушка. Приходи в мой маленький бутик на обед. Бутик находится напротив «Английского двора» в Пуэрто-Банусе, ну, знаешь, это такой большой универмаг…
– Я знаю, где он находится, – сказала Анника. – Мы пообедаем. ну, скажем, в два?
– Пусть будет половина третьего, – предложил Рикард Мармен.
Анника посмотрела на часы.
Ей надо было убить четыре часа.
В гавани у пирсов покачивались яхты. Чем больше был номер стоянки у берега, тем больше было и судно. У нулевого пирса стояли мелкие яхточки, похожие на утлые финские лодчонки. Облизывая мороженое, она прошла мимо них. Людей здесь было мало. Несколько человек собралось на борту большой
С моря тянуло несильным бризом. Солце не грело и светило довольно тускло.
Она заказала кофе в баре «Синатра», в том самом баре, в котором сидел Никлас Линде в первый вечер ее пребывания здесь, когда она ему позвонила.
В зале преобладали голубые и белые тона – морские оттенки. Кофе был не особенно хорош. Ей не нравились и местные порции – две капли напитка на дне крошечной чашечки. Дома, в Стокгольме, она привыкла поглощать кофе литрами. Она сама готовила его во французской кофеварке, а потом просто разогревала в микроволновой печи.
Она очень скучала по своей квартире, по комнате, в которую до сих пор толком не переехала, по стерильной кухне, по кофеварке, по непрочитанным книгам на полу в гостиной, по детям в ароматных ночных пижамах.
Она даже не представляла, какой бездомной будет чувствовать себя в съемной квартире в Старом городе. Она была очень рада, что снова будет жить на Королевской улице.
По какой-то неведомой ей самой ассоциации она вдруг вспомнила Юлию Линдхольм.
Юлия тоже была бездомной столько же, сколько и Анника.
В ту же ночь, когда сгорел дом Анники, Юлия была арестована по обвинению в убийстве мужа.
Она окинула взглядом лодки и море. Они нестройно покачивались под резкими порывами ветра.
Юлия и Александр ближайшие месяцы проведут в пластиковой комнате семейного приюта на озере Лейондаль. Что будут они чувствовать, когда вернутся в свою квартиру в Сёдере, где застрелили Давида?
Они вернутся в кошмар, подумалось Аннике. Это все равно что ей вернуться в сгоревший дотла дом на Винтер-виксвеген.
Она встряхнулась. Бар начал заполняться людьми. Четыре крашеных блондинки в возрасте заказали первые бокалы «Тинто верано», сидя за столиком у окна. Несколько британских футбольных болельщиков пили из горлышка испанское пиво. Две молоденькие девушки хихикали, глядя в какую-то газету.
Анника встала и подошла к стойке, чтобы рассчитаться. Она дала мужчине за стойкой купюру в пятьдесят евро, отвернулась и принялась рассматривать входивших в бар людей.
Человек за стойкой сунул ей под локоть несколько мелких монет сдачи.
Она помотрела на кучку мелочи.
– Слушай, – сказала она и ткнула пальцем в монетки. – Мне не причитается хотя бы несколько бумажек?
Человек тупо посмотрел на нее и передернул плечами.
– Наверное, нет, – сказал он и отвернулся.
В мозгу Анники сверкнула молния.
– Слушай, ты, – громко сказала она, – я рассчиталась купюрой в пятьдесят евро.
Парень был настолько занят, что не соизволил обернуться. Накачанные мышцы играли под черной футболкой – наверное, он принимал анаболики.