Место в мозаике
Шрифт:
Патрик уже догадался, что круглый предмет - не что иное, как голова Брана, только чудесным образом выросшая раз в сто, если не больше. Когда они приблизились, оказалось, что голова жива, здорова и, похоже, нимало не печалится о своей участи. Правда, при виде Патрика по широкому лицу Брана пробежала тень. Хануман не медля соскочил со Слона, вложил морду в исполинское ухо и зашептал. Бран вздохнул, воздух дрогнул от жара.
– Это меняет дело!
– прогудел Бран. Патрик с трепетом взирал на говорящую голову, не в силах поверить, что перед ним - недавний шарманщик с праздника.
– В любом из моих состояний есть своя
– Ее трудно выразить словами. Конечно, здорово, будучи при ногах, бродить по свету, но эти быстролетные мгновения, эти скоротечные минуты передышки по-своему бесценны. Я ощущаю покой и силу, мне все в охоту и в радость. Я чем-то уподобляюсь премудрым дубам-патриархам, которые черпают мощь из самых недр земли. Какая жалость, что некому разделить мое блаженство и мне суждено остаться недопонятым.
Пес не выдержал и возбужденно гавкнул. Бран дружелюбно взглянул на него:
– Что-то необычное, не правда ли? Любезный друг, не рекомендую вам подходить слишком близко - сейчас здесь будет куча-мала.
Пес с некоторым облегчением попятился. Кот сидел неподвижно и был весьма напряжен, готовясь к любому повороту событий. Слон рассеянно размахивал хоботом и озирался по сторонам, ища, с кем бы еще сразиться.
Хануман тронул Патрика за локоть.
– Пойдем, - прошептал он.
– Мы здесь лишние. Бран в ударе, и нашим присутствием мы можем его только ослабить.
Они отошли шагов на пятьдесят и спрятались за проржавевшей конструкцией, служившей раньше неизвестно чем. Больших трудов стоило уговорить Слона лечь на бок. Слон никак не мог понять, чего от него хотят. Наконец все удобно устроились - и как раз вовремя: Галактический Робот спускался с небес, сохраняя неизменное бесстрастное выражение на лице. Он приземлился прямо напротив Брана и изготовил лучемет к бою.
– Что же ты молчишь?
– осведомилась голова с искренним разочарованием.
– Где приветствия? Иные воины в иные времена показывали намного более высокий уровень развития. Кое-кто даже изъяснялся стихами.
Робот нажал на кнопку предохранителя и положил указательный палец на спуск.
– Ну, скажи что-нибудь!
– взмолилась голова.
– Хотя бы это. . . как там. . . кто тебя усеял мертвыми костями, поле?
В очках Робота защелкали огненные цифры, начиная обратный отсчет: девять, восемь, семь, шесть, пять. . .
– Нет, так нет, - вздохнула голова и, когда выскочил ноль, дунула изо всех сил. Робота смело, будто пылинку. Задравшийся лучемет пронзил смертоносной иглой рваное свинцовое облако. Робот закувыркался на манер перекати-поля, к нему приставал мелкий сор и прилипали мелкие намагниченные железки. Горячий ураган поднял в воздух тучи пыли. Бран чихнул и тоже окутался пыльной взвесью. Робот, тряся головой, встал на четвереньки. На лице его читалось абсолютное непонимание - первое и последнее чувство за всю жизнь. Голова Брана мечтательно смежила веки и, с силой не меньшей, чем до того, втянула воздух в себя. Робот беспомощно оторвался от земли. Он отшвырнул ненужный, тяжелый лучемет и привел в действие ракетные сопла, пытаясь улететь от опасного великана. Однако все его ухищрения не возымели успеха. Ветер втягивался в разинутый рот Брана, словно в гигантскую воронку, и Робот, отчаянно суча руками и ногами, влетел туда же. "Око за око", невнятно проревел Бран и сомкнул челюсти. Обезглавленное туловище,
– Вот и все, - сказал Хануман Патрику.
– Исход всегда один и тот же. Случалось, правда, что добрые силы бывали сосредоточены в рыцаре, а голова оказывалась вместилищем Зла - тогда рыцарь одерживал верх и наносил смертельную рану либо мечом, либо копьем. Но и голова в таких вариантах бывала не Брана, а кого-нибудь из враждебного лагеря, Бран же играл роль рыцаря. Он не встал бы на сторону Зла, даже если бы вдруг сошел с ума и захотел.
Тем временем Бран с видимой брезгливостью выплюнул железную голову и оценивающе посмотрел на механические останки.
– Хануман!
– позвал он бодрым голосом.
– Как ты считаешь, пойдут ли мне эти доспехи? Другого-то тела поблизости нет, а на ноги рано или поздно все равно вставать.
– Сдается мне, стальной корпус будет тебе к лицу, - согласился Хануман.
– Ты поумнел - мне эта мысль не пришла в голову.
– Так приступай!
– настойчиво попросила голова Брана.
– Мы и так потратили лишнее время на этих злодеев.
Хануман повернулся к Брану задом и легонечко стегнул хвостом по лбу. Голова стала съеживаться и вскоре достигла обычных размеров. Хануман осторожно взял ее за уши, приложил к безжизненным плечам Робота и похлопал, как обычно, в ладоши, выбивая магическую чечетку. Бран открыл глаза, неуверенно повертел шеей и приподнялся на локте.
– Ух ты, вот это да!
– воскликнул он.
– Такого прилива сил, такого доброго здоровья мне еще не доводилось испытать. А скольких механических монстров я уложил и оставил ржаветь без толку на поле боя - нет бы догадаться!
– Бран легко вскочил на ноги и притопнул.
– Нет, я решительно в восторге от этого вторсырья! И мне, - он застенчиво улыбнулся, - мне не терпится показаться в таком обличии нашей Сандре.
– Сандра сейчас далеко, - подал голос молчавший до сих пор Патрик. Может быть, она уже во владениях Черного Мастера.
Бран вытаращил глаза.
– То есть - как?
– прошептал он в панике.
– Что ты такое говоришь?
Хануман вмешался:
– Я объясню.
Очень сжато он изложил Брану события минувшей ночи, которых тот не мог наблюдать. Бран молчал и только бледнел сильнее и сильнее.
– Что ты так смотришь?
– удивился наконец Хануман.
– Девочка постоит за себя, я уверен. Разве ты не понимаешь, что в этом замысел Сильнейшего? Лично я не чувствую себя виноватым.
– Видя нескрываемое осуждение в глазах товарища, обезьяна не выдержала: - Я не счел себя вправе вмешиваться! Лучше сказал бы спасибо - как будто очень мне было легко в кромешной тьме тащить на это место твою башку и выращивать ее, словно тыкву!
– Как называется этот мир?
– спросил Бран, не реагируя на упреки обезьяны.
– Ты и сам знаешь не хуже меня, - озадаченно пробормотал Хануман.
– А в чем дело?
Бран без сил опустился на землю и закрыл лицо стальными ладонями. Все остальные окружили его; морда Ханумана в который уже раз превратилась в застывшую маску - признак высшей степени напряжения. Бран отнял руки и безнадежным тоном, еле слышно произнес:
– Озеро. Пепельное Озеро. Как ты мог забыть?
Из пасти Ханумана вырвался крик ужаса. Он всплеснул руками, и на сей раз его хлопок не повлек за собой чудес.