Месяц Аркашон
Шрифт:
Несколько упражнений я все же перед зеркалом протанцевал, сжег в пепельнице фамильный лист и пошел гулять. Проведал памятник Устрице. На нее уже успели прилепить наклейку от детской жвачки. Заглянул в библиотеку. Фиолетовые Букли подшивали книгу. Я успел заметить, как они спрятали под книгу голубую тетрадку. Мне обрадовались или сделали вид.
— Вы, мсье, прекрасно прыгали вокруг фонтана, — сказали Букли, — ни дать ни взять — малярийный комар. Удивительно экстравагантно…
Я сел изучать вчерашний номер «Новостей». Что там такого вычитала Женщина-страус, что у нее разыгралась мигрень? Темой дня числился, конечно, несчастный памятник. На первой странице
— А что, ваш Бывший Мэр — заядлый яхтсмен?
— И альпинист, и дельтапланерист, — сообщили Букли. — И собственноручно отреставрировал первый аркашонский автомобиль! Он здесь стоит, в гараже мэрии… Буду рада вас проводить… Помимо прочих заслуг, Луи Луи автор лучшей книги по истории Аркашона. Буду рада вам показать…
— Патриот, значит?
— Мы, аркашонцы, все патриоты, — заявила старушка с несколько избыточной гордостью.
— А вам понравился Памятник Устрице?
— Отнюдь. Заурядное произведение. Ни полета фантазии, ни творческой свободы, ни тяги к эксперименту… Слишком предсказуемо. Но памятник, по счастью, компактный. Не выпячивается.
— Это меня тоже с ним примиряет, — согласился я. — А Луи Луи долго был мэром?
— Двенадцать лет. Два срока. Но он и теперь, можно сказать, у власти. Занимает пост почетного председателя городского совета. Новый мэр — преданный Луи Луи человек.
— Он бизнесмен — ваш отважный Луй?
— Да. Не Луй, а Луи. Луи Луи. Он главный в устричном бизнесе. Также ему казино принадлежит — не ваше, верхнее, а то, что на берегу. Газета «Курьер» ему принадлежит…
«Курьер» — та газета, которая кусала Идеального Самца в связи с финансированием Дюны.
— Луи Луи, наверное, мог бы мне многое рассказать об Идеальном Самце?
Я, конечно, назвал своего героя настоящими фамилией-именем.
— Луи Луи, к моему глубочайшему сожалению, находится в напряженных отношениях с… с виллой «Эдельвейс». Он вам ничего хорошего не расскажет об Идеальном Самце.
— Почему?
— Древняя история. Я вам налью чаю? Вы обещали выпить… Он восхитителен!
— С удовольствием.
— А почему вы заинтересовались Луи?
— Ну как же, такой видный человек…
— Луи Луи был близким другом Отца вашего героя. Не разлей вода — с самых детских лет. В скаутские лагеря они ездили вместе. Вместе занимались бизнесом. Отец помогал Луи в избирательной кампании…
— В связке работали, — кивнул я.
— Сказано очень точно, мсье. Сразу видно хорошего журналиста! Удивительно сильная была связка. Всех заставили себя уважать, и не говорите. Но после смерти Отца с «Эдельвейсом» Луи, увы, повздорил. Луи Луи на Библии клянется, что старый хозяин «Эдельвейса», в свою очередь, поклялся завещать большую часть собственности Аркашону. И дети об этом знали. Внезапная смерть воспрепятствовала изменению завещания. Однако Луи Луи, взывая не к закону, но к чести, продолжал требовать от наследников, чтобы они поделились имуществом с городом. Если это произойдет, на самой вилле «Эдельвейс» Луи Луи предполагает устроить городской музей.
— Странное требование, — заметил я. — Если нет завещания, так его и нет. С городом «Эдельвейс» и так делится. Полагать, что люди добровольно отдадут капитал… несколько наивно.
Мне понравилось, как емко старушка назвала семью Самца: вилла «Эдельвейс». Как «Белый дом» или «Скотланд-Ярд».
— У Луи Луи был какой-то серьезный аргумент. Какой именно — окутано мраком.
— Был? А теперь этого аргумента нет?
— Бог его знает, — сказали Букли. — Так или иначе, Луи не склонен отступаться от «Эдельвейса». Мне горько и грустно, но со всеми наследниками он на ножах. И с Самцом был на ножах, и со Вдовой, и с Жераром… После кончины Отца он даже обвинял детей, что они помогли родителю перейти в лучший мир.
— А вы как думаете — помогли?
— Чужая душа — потемки… А вы познакомились с директором «Олимпии»? А с отцом Бекаром?
— Нет еще. Буду благодарен, если вы меня рекомендуете…
Происхождение мигрени теперь понятно. На месте Хозяйки я бы тоже не хотел сталкиваться лишний раз с коварным Луем. Но кто такой Жерар?
— А кто такой Жерар? — спросил я.
— Жерар? — удивились Фиолетовые Букли. — Вы не знаете, кто такой Жерар?
— Нет.
— Удивительно! Положительно, вилла «Эдельвейс» — истинная фабрика тайн. Хитроумная Вдова скрыла от вас существование Жерара? Это брат Идеального Самца.
— Брат?!
— Старший брат. Вот уж кто обладал недюжинным деловым талантом! Поговаривают, что в последние годы жизни отца бизнесом фактически руководил Жерар. Воистину светлая голова…
Лично моя уже пошла кругом. Старший брат… Исчезнувший аргумент…
— И что с ней случилось?
— С кем?
— Со светлой головой.
— С головой поначалу ничего. Вышло из строя тело. Жерара разбил паралич, и несчастный оказался прикован к инвалидной коляске. Жерар не унывал, молодец-человек! Сперва с пущим жаром принялся за бизнес. Даже шутил, сравнивал себя с пауком, который сидит в своем углу, но сети распустил по всему региону. Прекрасный образ! Но через несколько лет, изрядно озадачив родственников, он нашел себе иную забаву. Переехал в Сент-Эмильон и, говорят, предается там размышлениям и медитациям, совершенно охладев к земной жизни. Но хозяин виллы «Эдельвейс» — он. Управляет делами теперь вдова, но хозяин…
— То есть он жив?!
— Жив. — Фиолетовые Букли посмотрели на меня внимательно. Интересно, верит ли старушка, что я пишу книгу об Идеальном Самце? Сам я, похоже, в этом начал сомневаться.
— А Сент-Эмильон — это ведь где-то рядом?
— Сразу за Бордо. Эмильон — отшельник, обосновавшийся там, когда его изгнали с родины за чудесные способности. Он мог хлеба из огня доставать голыми руками… Его святость передалась и местности: там воздух особый, целебный.
В библиотеку вошли поляки, что курили марихуану на моей скамейке. Один высокий, сутулый и волосатый, второй маленький, толстенький и лысый. Я вспомнил — Алька меня смешила, что марихуана по-русски — «анаша». Хотел спросить, как по-польски, но воздержался.
Потом я некоторое время стоял у школьного магазина и тупо смотрел в витрину, оккупированную Астериксом и Обеликсом. Курил «Лаки-Страйк Лайтс». Пытался разложить по полочкам противоречивую информацию. Почему Женщина-кенгуру ни словом не обмолвилась о Жераре? Почему она позвонила мне тогда ночью? Кому принадлежали Мужские Шаги? Может быть, они принадлежали Жерару? Который отнюдь не парализован, а очень даже здоров и носится на крыльях ночи по всему департаменту Жиронда. С чего, вообще, его вдруг парализовало? И как бодрый Луи поссорился с Семейством Эдельвейс?