Месяц на море

Миронина Наталия

– Вот. Проходи, я тебе сейчас помогу. – Колесников наконец отпер дверь. Они вошли в квартиру.

Архипова прошла и остановилась. Прихожая была малюсенькая, Колесников снимал куртку долго и тщательно – проверил карманы, выложил ключи и документы. Архипова ждала.

– Сейчас, сейчас, – опомнился Колесников и кинулся снимать с нее пальто. – Покажу тебе твою комнату. Располагайся, переодевайся. Там и постельное белье чистое, и полотенца. – Колесников проводил ее в маленькую комнату.

– Вот, смотри, форточка открывается так. У балконной двери есть фиксатор. Я сам

его поставил. А это ключ от двери…

– Какой двери? – не поняла Александра.

– От этой. – Сергей Мефодьевич показал на дверь комнаты. – Хочу, чтобы ты себя чувствовала в безопасности, в голову мысли всякие не лезли.

– А… – растерялась Архипова. С одной стороны, наличие ключа успокаивало, с другой…

С другой – она себя чувствовала по-дурацки. Они же взрослые люди, никто не собирался вступать в интимные отношения в первую встречу. Но этот ключ естественную ситуацию делал идиотской.

«Интересно, как он рассуждает? Что я его боюсь? Тогда, если он это понимает, зачем отвергать отель? Для чего гостье создавать такой дискомфорт?» – подумала Архипова, но на лице изобразила благодарность.

– Значит, ты иди в душ, занимайся собой, а я буду готовить обед. – Колесников исчез, прикрыв за собой дверь.

Архипова осталась одна. Она присела на край дивана и огляделась. Стопка постельного белья – причем одеяло уже в пододеяльнике, а на подушке наволочка. Тумбочка, будильник, стакан, накрытый бумажной салфеткой. Платяной шкаф раскрыт – на виду пустые вешалки. У себя под ногами Александра обнаружила коврик. Старенький, с красной бахромой, размером метр на полтора. На коврике изображена Красная Шапочка и Серый Волк. «Господи!» – пробормотала Архипова, убирая ногу с лица героини сказки. На стенах висели картинки. «Именно “картинки”, – отметила про себя Александра, – никакие это не картины, хотя в рамках и написаны маслом». На картинках были изображены лесные дали, букетики васильков и морские пейзажи. «Куда меня принесло?! Что же я за дура!» – чуть не заголосила она. Хотелось в туалет, в душ, хотелось раздеться и поваляться на диване. Архипова представила себя в отеле – просторная безликая комната, широкая постель, светло, ничего лишнего, комфортный санузел, никто не топчется за дверью, никому не надо вежливо улыбаться. Можно выйти голышом и плюхнуться на белоснежное белье. Отдохнуть и пойти куда глаза глядят. А здесь?!

– А здесь пожинай плоды своей тупости! Леля была права – чуждый, инопланетный мир, – вслух произнесла Архипова, и тут же эхом отозвались из другой комнаты:

– Ты что-то мне сказала?

– Нет, я себе сказала, – пробурчала Александра. Она достала косметичку, дорожные тапочки и направилась в ванную.

Колесников сновал по кухне. Архипова успела заметить, что стол накрыт бежевой скатертью, а столовые приборы уже разложены. Розы в вазе поместились на подоконнике.

– Сергей, а может, розы поставим в комнате? – спросила Архипова.

– Нет, здесь им лучше, – отвечал хозяин дома, – через полчаса будет готов обед.

– О, – проговорила Архипова, – я в душ.

– Как, ты разве не была в душе? – оглянулся на нее Сергей Мефодьевич. – Я думал,

ты уже отдыхаешь.

– Ну, я же не в армии, не по расписанию живу.

– Ну, расписание не расписание, а в четыре часа мы должны выехать в город.

– Куда? – не поняла Архипова.

– В город. В центр. У нас билеты в театр, потом заказан столик в ресторане, потом мы погуляем.

– Хорошо, только если я не устану, – сказала Архипова.

– Я уже все распланировал. Учел. Отдыхать будешь в театре и в ресторане.

Архипова не нашлась с ответом и отправилась в душ. В ванной комнате все было пестро – полотенчики, стаканчики, щеточки, мыльницы. Архипова, любительница минимализма, поморщилась, а потом себя одернула. «Это просто неблагодарность с моей стороны! Человек старался, хлопотал. Чистоту навел, все учел, о развлечениях подумал. А я фыркаю!» – думала она, стоя под горячим душем.

Когда она вышла на кухню с еще влажными волосами и раскрасневшимся румяным лицом, Колесников даже дар речи потерял. Архипова сразу поняла, что впечатлила его. Переоделась она в джинсы и широкую мужскую рубашку.

– Садись, садись! – захлопотал Сергей Мефодьевич. – Все готово. Сначала грибной суп. Белые грибы. Дочь привезла из Карелии. Сам сушил. Все проверено и безопасно.

Он поставил перед ней тарелку. Пахло изумительно. Архипова вспомнила детство.

– Ух ты, вкусно! – воскликнула она, отведав первую ложку.

– Со сметаной, со сметаной! – Колесников продолжал хлопотать вокруг нее.

– Ты сам садись! – сказала Архипова.

– Да. Но сначала я открою вино. Вино ко второму, к рыбе. Белое, как полагается. – Александр Мефодьевич сновал по маленькой кухне.

– Сережа, садись, – настойчиво сказала Александра, – я не буду одна есть…

– Хорошо, хорошо! – Колесников сел, съел две ложки и вскочил опять. – Вот салат, забыл совсем.

Архипова рассмеялась:

– Неутомимый, неугомонный! Давай сразу на стол поставим и поговорим. Мы же с тобой впервые встретились…

– Второй раз!

– Тот раз не считается, я тебя не помню.

– А телефон дала.

– Господи, да телефон спрашивают часто, легче дать, чтобы отстали.

– Двусмысленно звучит, – поднял глаза Колесников.

– Да что ж такого тут двусмысленного? – изумилась Александра, а потом вдруг до нее дошел смысл фразы, и она покраснела. «Дурак, что ли… – растерялась Александра, – я сто лет такого не слышала».

– Знаешь, а я думал, ты профессионалка… Типа сидишь в кафе и ловишь клиентов… – произнес Сергей Мефодьевич, расправляясь с супом.

– Кто? – поперхнулась она.

– Ну, из этих…

– Каких?

– Проституток.

– А…

Архипова растерялась. Ей в голову не могло прийти, что она похожа на проститутку.

– Чем я похожа? – спросила она.

– Ну, не знаю. Одна сидишь. Рассматриваешь всех. С другой стороны, скучающий вид. Как на работе.

– Хороша же у тебя работа, если такой вид у вас там имеют. Рассматривают и скучают… На моей работе на подобное времени нет просто.

– Может, я неправильно выразился, – оторвал взгляд от тарелки Колесников.