Месяц за Рубиконом
Шрифт:
– Не тренировка, настоящий бой. Большой и кровавый, – Ана заколебался, но врать не стал. – Макс проявил себя достойно. Он почти всех спас.
– Почти?
– Погибла стража.
– Долг, – учётчик кивнул. – Макс справился, вот и хорошо. На этом наша функция исчерпана. Макс, отправляйся. Прямо сейчас.
Я посмотрел на экран. Потом на Валя. Тот кивнул, радостно улыбаясь.
– Так нельзя, – сказал Ана с недоумением. – Так не бывает!
– Хочешь поспорить с тактиком? – восхитился Валь.
Несколько секунд учётчик
– Уточни у Школы, – попросил меня Ана.
Я понял, что он сдался.
Прикрыл глаза.
Голос Школы звучал куда тише и слабее голоса Гнезда на Земле. Может быть, это нормально, а может быть, Школа просто старалась не говорить со мной лишний раз, я её пугал.
Но сейчас она отозвалась сразу, резко и ясно.
Да, мне требовалось пройти через экран и отправиться в мир Трисгард.
Да, это приказ тактика, а выше него в иерархии Изменённых на Саельме никого нет. Дальше сами Инсеки.
Да, Школа желает мне достойной службы и гордится мной.
Бла-бла-бла… не словами, а символами, ощущениями, эмоциями.
На миг мне захотелось пробить этот барьер. Оказаться в виртуальном пространстве Школы. Увидеть тех, кто составляет его разум. Объясниться по-нормальному.
Как с Гнездом на Земле.
Как с Миром на Шогаре.
Но я не был уверен, что это правильное решение.
– Хорошо, – сказал я. – Спасибо за подготовку, Ана. Спасибо, что помог определить профиль, Валь.
Учётчик даже растрогался.
– Удачи в работе, Макс. Я горжусь, что помог тебе найти себя.
Он протянул руку, неуверенно похлопал меня по плечу.
– Не забывай мои… уроки, – сказал Ана. – Ты можешь за себя постоять, но… будь осторожен. Ты… очень важен для нас. Нас всех.
Старший страж говорил, очень аккуратно подбирая слова, но я понимал недосказанное.
«Не умри! Ты символ восстания, которое я хочу поднять. Ты должен жить, чтобы стать легендой!»
Я ни секунды не верил в его планы. Но Ана стал мне почти другом, и я кивнул.
– Постараюсь. Слушай, хотел задать вопрос…
– Время, время! – сказал Валь нетерпеливо.
– Ты рассказывал, что однажды на Сунерде у тебя был случай… – я запнулся. Стоит ли говорить при Вале об убийстве Прежнего… – Как ты справился?
– Время! – учётчик совсем уж занервничал. Даже начал толкать меня к экрану.
– Нашёл корень, – быстро ответил Ана. – Всегда есть корень, понимаешь?
– Ты смерти моей хочешь? – завопил учётчик. – Немедленно! В экран!
Ана едва заметно развёл руками.
Я кивнул. Выхода не было, учётчик уже паниковал. Видимо, приказы тактика выполняются без промедления.
– Счастливо оставаться, – сказал я и пошёл к экрану. Серое зеркало слабо светилось, пахло озоном.
Кажется, кроме Аны, никто по мне скучать не станет.
Да и ему, похоже, я больше нужен как символ, чем как друг.
Как-то быстро я закончил школу…
Экраны у Инсеков различались лишь формой и размером.
А вот размещались они в совершенно разных местах.
Этот висел в полуметре над полом – я кувыркнулся и упал, успев подставить руки лишь из-за нечеловеческой реакции. К счастью, под экраном были настелены упругие жёсткие маты, вроде спортивных.
Да кто ж так делает? Можно и убиться ненароком…
Я присел, озираясь.
Большое помещение в кирпичном здании. Стены неоштукатуренные, кирпичи красные, выщербленные. Окна закрыты матовым стеклом, сквозь которое угадываются решётки. Какие-то металлические столы, что-то вроде здорового верстака, наваленные вдоль стен без видимой системы железяки: трубы, детали каких-то устройств, медные или бронзовые листы. Кирпичные перегородки закрывали часть помещения, но в них были широкие проёмы, сквозь которые виднелось то же самое – железяки, окна, столы…
Под потолком тусклые электрические лампы без абажуров. Лампы самые простецкие, накаливания, даже не газосветные.
Гараж? Ангар? Мастерская?
И никого!
Я напрягся, пытаясь почувствовать Гнездо… то есть Форт.
Слабый-слабый отзвук. Где-то далеко, ощутить могу, а на контакт выйти – нет.
– Эй! – крикнул я. – Шутка такая, да?
Может быть, я на Земле?
Поднявшись, я сделал несколько шагов. Притяжение вроде как земное. Воздух… ну, пахнет, как в городе. Словно где-нибудь у железной дороги или завода, чувствуется какая-то гарь, нефтяная или угольная.
Сердце слева забилось чаще, сердце справа сохранило свой ритм. Как мой организм с этим управляется – ума не приложу.
В состоянии защитника я, наверное, смог бы проанализировать состав воздуха и точно понять, земной он или нет. Но это не такой простой процесс, и мне потребуется гора органики для перестройки тела.
Я вспомнил Шогар, и меня слегка замутило.
– Кто здесь? – снова позвал я.
И с облегчением услышал шаги. Даже сейчас, без усиленных чувств Защитника, я мог отличить приближение Изменённых на слух. Они иначе ходят, легче и с какой-то другой скоростью переставляют ноги. Будто тратят на движение меньше времени, чем человек, а потом на долю секунды замирают.
Из-за одной из перегородок вышла жница.
На мгновение я оцепенел.
Мне показалось, что это Дарина.
Такая же юная, стройная, с короткой стрижкой, сиреневым отблеском в глазах.
Но это всё обычно для жниц.
А вот лицо действительно было похожим. Изменение вообще не меняет только лица куколок, а на жниц накладывает какую-то лёгкую общность, не более того. Значит, в человеческой жизни эта жница напоминала Дарину, а мутация добавила общего. Вот только волосы цветом слегка уходили в рыжину, а глаза оказались скорее тёмно-синими, чем фиолетовыми.