Метафизика власти
Шрифт:
В изучении понятия власть часто смешиваются объективное и субъективное. Кроме того, оно рассматривается в изолированном контексте, когда утрачивается необходимое различие между понятием и предметом. Преодоление этих противоречий позволит представить феномен власти не только с юридической (формальной) стороны, но и приблизиться к ее скрытым, метафизическим основам. Другими словами, изучению подлежит не только само явление, но причины его появления. Прежде чем понять феномен власти, надо в общих чертах представить, каким образом воспринимается политическая власть или, вообще, власть в обыденном сознании. Поэтому настоящая работа не задается целями только изобличения или, наоборот, апологии власти: задача ее заключается в выяснении самого смысла и сущности этого сложного и таинственного явления. Нашей целью также не является подробное рассмотрение различных политических теорий, обращение к ним предполагает смысловые акценты к заявленной теме исследования.
Тайна власти
На протяжении всей человеческой истории государственная – власть была чем-то наводящим ужас, непостижимым, далеким от людей демоническим началом. Чем меньше о ней знали и понимали, тем беспомощнее и униженнее чувствовали себя по отношению к ней. Однако всегда существовало смутное сознание того, что человеческий дух вполне способен заключать с ней союз и направлять ее демонические и иррациональные силы.
Со стороны же самой государственной власти это желание и способность человеческого духа разобраться в ее основах часто считалась чем-то нечистым, дьявольским и, безусловно, вредным и опасным для ее существования. Поэтому желание познать природу власти поможет сократить расстояние между немногими, узурпировавшими власть, над остальным большинством людей. Но это достижимо только в том случае, когда появится сама возможность проникнуть в ее загадочные основы, подслушав и уловив ее тайны, и только тогда возникает вероятность подчинить ее деятельность интересам большинства.
Тем самым, представляется совершенно очевидным, что для того, чтобы выйти из узких, формальных отношений, устанавливаемых государственной властью над человеческой жизнью и свободой, надо вырваться на простор ничем не ограниченной возможности анализа этого понятия. Только тогда скованная доселе духовная сила сможет, наконец, пробиться наружу, освободить человека от уз тупого подчинения и позволить ему действовать среди самих великих сил мировой жизни. Именно благодаря такому отношению к власти и пониманию ее основ можно принудить скрытую стихию политической власти подчиниться устремлениям человека и не позволять ей безраздельно властвовать над собой.
Для современного общества природа власти как таковой является закрытой книгой, запечатленной семью печатями умолчания. И дело здесь заключено не в недостатке различных научных исследований, посвященных государственной власти, не в изучении философии права и управления, не в наличии всевозможных общественных и политических систем, появляющихся с завидным постоянством. Все вышеперечисленное предстает лишь как отдельные, часто не связанные между собой признаки той тайны, каковой является власть, сущность которой, несмотря на бесчисленность выдвигаемых гипотез, упорно ускользает от исследователей. Власть представляет собой именно тайну, и порой кажется, что современной науке с ее определениями и доказательствами невозможно уловить суть живой природы власти. Впрочем, эта ограниченность науки относится и ко многим другим изучаемым ею явлениям.
Существуют тайны, которые включают в себя как положительное, так и отрицательное содержание. К сожалению, внешняя таинственность этих явлений часто проявляется через простые суеверия и примитивное, житейское мнение. Общество, как правило, не осознает те подлинные и настоящие идеи, которые подлежат выражению. Важны не призрачные грезы, неясные фантазии и соблазнительные политические мифы, а обнаружение идей в виде четких образов сознания и мышления. Постигнутая (поятая) истина облекается в кровь и плоть бытия, при этом ее основания не перестают быть священной тайной. Наличная жизнь, содержащая в себе силу истины, должна быть познана, но при этом в ней должно быть место для тайны. Постижение истины не может ограничиваться холодной рассудочностью, сбором и систематизацией знаний, такая истина моментально исчезает и уходит в небытие, забывается, от нее остается лишь набор бессмысленных и не связанных между собой элементов. Поиски истины должны охватить существо всего человека, овладевая не только его разумом, но и проникая в его волю и сердце.
Осмысленная, заключенная в границы разума тайна никоим образом не умаляется, наоборот, она становится ясной и доступной уму, который, осознав тайну бытия, видит в ней свои собственные пределы понимания. Напротив, потаенные начала бытия, высказанные без всякого осмысления, превращаются в пустую банальность и бессмысленность. Эти высказывания профанируются, становятся затертыми и неинтересными или, хуже того, могут получить ложное направление и смысл. Опасность подобного мировосприятия заключена в неясном осознании положительных и отрицательных начал, когда осознанное бытие погружено в поток не осмысленных, сумеречных истин.
Материалистическая наука с ее пустым рационализмом и тщетными попытками достигнуть конечного объективного знания оказывается совершенно бессильной, когда дело доходит до смысловых представлений. Обычным результатом такой интеллектуальной безысходности, когда кажущийся «всесильным» разум останавливается перед таинственной границей, становится презрение, ненависть, а подчас и бессмысленная борьба с тем, что превышает возможности и способности такой науки. Разум, пытающийся анализировать и описывать то, что «не видится глазом», подступает к своему пределу. Поэтому сокрытое и непознаваемое нельзя рассматривать через механический набор фактов, так как таинственное не усматривается непосредственно и «понятно».
Результатом бесконечных попыток вещественного и количественного разума стать абсолютным началом и мерилом всего, вместо ожидаемой ясности и всецелого понимания, является его погружение во мрак собственного, замкнутого бытия. Такой разум впадает в противоречия, из которых у него нет выхода. Это происходит еще и потому, что основные положения, производимые разумом, бесконечно удаляются за пределы всякого опыта, и в силу этого опровергаются уже сами выдуманные и установленные критерии опыта. Подобный образ мышления – это духовная и интеллектуальная болезнь, аберрация рациональной мысли.
Именно поэтому истинный смысл понятия власть ускользает от ложного мерила квазинаучности. Здесь важно отметить, что приведенные слова направлены не против науки, а против ее догматизации, когда наука превращается в некое подобие религии, пытающейся дать окончательный ответ на все основные вопросы бытия, что и представляет серьезную интеллектуальную опасность. Только применение sensus и ratio [7] в познании недостаточны для достижения высшего знания. Все познание, которое могут предложить опыт и разум, ограничивается природным миром, что с необходимостью устанавливает потребность в более высокой деятельности познания.
7
Чувства и разума.
Чувственный опыт дает условное понимание только единичных вещей, а присущая разуму основная деятельность различения сводится лишь к тому, что она ясно устанавливает противоположность этих единичных вещей в виде понятий. Таким образом, механистическое представление не выступает за пределы физического сущего. Чем больше сознание направлено на природное сущее, тем меньше его возможность мыслить в пределах собственного изменчивого существа. Человек, утверждающий себя на обыденной, внешней поверхности бытия, не способен выступить за пределы сущего, увидеть его объем.