Метаморфоза
Шрифт:
– Вы видели, как убили вашего коллегу Коперника?
– Видел. Мальчишка, жиденький такой, невзрачный, догнал его сзади и петлю на горло накинул. Оплошал что-то Виктор. Ему бы оглянуться тогда. Нет бы ему посмотреть, что сзади творится.
– Смею заверить, это бы ему не очень помогло. Местные ребятишки довели этот способ до совершенства. Наш город, - объявил он с гордостью, - иногда называют родиной душителей.
Хорошенькая слава у вашего города. Что ж это вы, служба городского спокойствия?
Эрих Фей искательно подхихикивает.
– Вы не знаете, у него в Эсперанце были враги?
– Не знаю.
– Знакомые?
– Понятия не имею, - мне не хочется сообщать ему никакой информации. Мне он и сам подозрителен, этот гранд-капитан Фей в его нарядном плаще, опора и символ городского спокойствия.
– Что-нибудь подозрительное случилось за этот день?
– Нет.
– А не упоминал он...
– Чего не упоминал?
– Да я не знаю. Что-нибудь, какие-нибудь аллюзии из прошлых своих космополовских инквизиций?
При слове "космопол" его голос наполняется вдруг самой искренней ненавистью.
– Простите, не понял?
– Да нет, это я так.
Гаденько хихикнув, Эрих Фей умолкает. Он переваривает информацию, он задумчиво трет лицо, все еще покрытое тьмой.
– Еще вопросы? А то у меня времени нет.
– Да, еще пару минут, с вашего позволения. Такой вопрос: как по-вашему, за что его могли убить? Он никому не мог стать поперек дороги?
– Это космополовец? Да у него врагов, что у вас домов!
– Ну да, ну да. Конечно. Только видите ли, в чем дело, - говорит Эрих Фей, блюститель городского спокойствия, и наконец выступает из тени (лицо у него грубое, толстое, состоящее в основном из щек и усов), - убили-то его здесь. Тут много профессионалов. Они уже давно просто так, из любви к искусству, людей не убивают. Вот вы все инспектируете, а мы, с вашего позволения, уже два года как порядок здесь навели... Ну, почти навели. Трудно, сами понимаете. (Голос полицейского приобретает застольно-доверительную окраску.) Туристы, цветастые, метаморфозники, кто только сюда не ездит. Чуть что случись, с кого спрашивать? Только причина убрать вашего друга все-таки должна быть. И веская.
– Не знаю я таких причин, - говорю я сварливо.
– У вас все?
– Последний вопрос. Он никого знакомых не встретил в Эсперанце?
– Нет.
– Так-таки уж совсем нет?
– Я сказал - нет.
– Нигде? Ни в магистрате, ни в гостинице, ни на улицах?
Я молчу. Фей вдруг спохватывается, хлопает себя по лбу и, бормоча что-то про свою забывчивость, лезет в один из своих карманов. Он демонстративно достает коробку "Музыкального дыма", заговорщицки подмигивает и протягивает сигареты мне:
– Закуривайте.
– Не курю, спасибо.
– Да не стесняйтесь, закуривайте. Пожалуйста.
– Я не курю. У вас все?
– Последний вопрос, и до свидания. Вспомните, может быть, в космопорту его что-то насторожило?
Мне не хочется ему отвечать, но почему-то я говорю:
– В космопорту его что-то насторожило.
И сам настораживаюсь.
– Можно сказать, обеспокоило, ведь так?
– Тут вы в точку попали. А почему, собственно, вы про космопорт спрашиваете?
– Имею, знаете ли, основания спрашивать.
– Страж городского спокойствия снова переходит на доверительный тон.
– Никому бы не сказал, но вам, его другу, можно, я полагаю. Нечисто у нас в космопорту.
Я делаю круглые глаза и сочувственно ахаю.
– Привидения?
Фей трясет головой то ли утвердительно, то ли отрицательно - не поймешь.
– Нечисто, - повторяет он со значительным видом.
– Странные, знаете ли, людишки там попадаются. Опасные для городского спокойствия - так бы я их определил. Так что же все-таки насторожило, если не сказать - обеспокоило - в космопорту вашего друга Коперника?
Я коротко рассказываю ему про встречу с группой цветастых.
– Хм!
– говорит полицейский.
– Гид, говорите? А ну-ка?
Он достает откуда-то чуть ли не из-за спины розовую карточку вокса, что-то шепчет в нее:
– Взгляните-ка! Нет ли вашего знакомца среди этих портретов?
– Он не мой знакомец. Он знакомец Коперника.
– Разве? Но вы говорили, что ваш...
– Я говорил, что Коперника.
На экране вокса поочередно сменяются пять или шесть фотографий. Я с жадностью вглядываюсь в них. Физиономии типично бандитские.
– Нет его здесь.
– Вы уверены? Посмотрите еще. А то закуривайте.
Опять "Музыкальный дым" появляется прямо перед моим носом.
– Нет его здесь. И не курю я, сказал же!
– Вы не беспокойтесь так. Я, конечно же, знаю, что вы не курите. Кому, как не мне... И все же очень, я бы сказал, странно, что вы никого не можете опознать, хотя бы одного. Ведь других гидов-мужчин у нас нет. Туристы больше женщин предпочитают.
– Гроза городских беспорядков позволяет себе игривость тона, и это так же неестественно, как его плащ или доверительность.
– Еще вопросы?
– говорю я.
– А то у меня срочное дело.
– Разве что самый последний.
– Фей настороженно озирается, подходит ко мне вплотную, испытующе смотрит в глаза.
– Только на этот раз чистую правду. Как вам понравился наш город?
– Мне никак не понравился ваш город, - шепчу я ему чистую правду прямо в лицо.
– Я тороплюсь.
Он делает шаг назад и переключает настроение на мажор.
– Не хочу быть навязчивым, - радостно сообщает он, - но если вы в космопорт, то нам по пути.