Метаморфоза
Шрифт:
– Это происходит с каждым мужчиной и с каждой женщиной, но после долгого пребывания вместе складывается впечатление, что это одна из самых стоящих вещей в человеческой жизни. До тех пор, пока вы вместе.
– Вы уверены?
–
– Здесь много воды. Климат хорош для выращивания растений. Я могу даже попытаться вырастить фиговое дерево. Каждый человек имеет право на это, не так ли?
– Он помолчал, затем твердо сказал.
– Я делаю это не из признательности, капитан. Теперь, когда я вижу ее, могу прикоснуться к ней, я знаю, что люблю ее. У нас впереди много лет, и это будут счастливые годы.
– Мистер Кохрейн, возможно, вы правы, возможно, нет. Но я желаю вам всего самого лучшего. Мистер Спок, Боунс, идемте.
Когда они повернулись, Кохрейн сказал:
– Капитан...
– Да?
– Не говорите им ничего о Кохрейне. Пусть все будет, как было.
Кирк улыбнулся.
– Ни слова, мистер Кохрейн.
Когда они уже залезали в аппарат, Спок сказал:
– У меня есть интересный вопрос, капитан. Не освятили ли вы акт многоженства? В конце концов, Компаньон и комиссар Хедфорд теперь одно тело?
– Теперь вы проявили узость мышления, мистер Спок, - сказал Мак-Кой.
–
– Кроме того, - подхватил Кирк, - любовь - это та единственная вещь, к которой стремились и Нэнси, и Компаньон. Теперь они ее имеют.
– Да, но не вечность, - сказал Мак-Кой.
– Только жизнь.
– Да, но этого достаточно, Боунс. Для людей.
– Это некорректное замечание, Джим, - Когда брови Спока поползли вверх, Мак-Кой добавил: - Однако это правда.
Кирк улыбнулся и поднял коммуникатор.
– Кирк вызывает "Энтерпрайз".
Коммуникатор слабо ответил:
– Капитан! Это Скотти. С вами все в порядке?
– Абсолютно. Вы можете нас запеленговать?
– Производим вычисления. Готово.
– Очень хорошо. Я продолжу передачу. Займите стандартную орбиту по прибытии. Мы пересядем - переместимся на челнок.
– Но что случилось, капитан?
– В конце концов, ничего особенного, - сказал Кирк.
– Просто произошла самая старая история в мире.