Метаморфозы вампиров (сборник)
Шрифт:
— Очень рад вас видеть. Эрнст фон Гейерстам. Столь любезно с вашей стороны явиться в такую даль, проведать старика.
Карлсен подумал, не шутит ли тот. Несмотря на седину в усах и морщины на тонком, красивом лице, на вид ему было от силы шестьдесят. Моложавость эту придавала и безукоризненная одежда: черное пальто, брюки в полоску и белый галстук-«бабочка». По английски он говорил свободно и совершенно без акцента.
Карлсен и Фаллада представились.
— Позвольте представить вам трех моих учениц, — полуобернулся к девушкам Гейерстам. — Сельма Бенгтссон,
Мисс Бенгтссон, высокая блондинка, задержала свою ладонь в руке Карлсена чуть дольше необходимого. Привыкший к блеску немого восторга в глазах незнакомых людей, Карлсен знал, что она скажет дальше.
— Я видела вас по телевизору. Вы не капитан…?
— «Гермеса»? Да.
— А здесь вы как ассистент доктора Фаллады, — тонко подметил Гейерстам, знающе, но без иронии.
Фаллада учтиво уточнил:
— Это у меня для отчета за командировку.
— А-а, понятно…
Граф отвернулся и перемолвился с таксистом на латышском; тот понятливо кивнул и полез обратно в аэрокрафт.
— Я сказал ему возвратиться сюда в полдень — если, конечно, вы не решите остаться подольше… Может, сначала посмотрим на озеро, а уже потом пойдем внутрь?
Взлетая, аэрокрафт взвыл и струей воздуха туго облепил девушкам платья вокруг ног.
Подошел слуга в ливрее и, взяв сумки, понес их в дом.
— Вы живете в красивом месте, — заметил Карлсен.
— Красивом, только слишком холодном для старика с холодеющей кровью. Извольте, — замшелой тропой он повел гостей вниз, к воде, отражающей предвечерний свет северного солнца. Когда Фаллада вместе с Гейерстамом прошли чуть вперед, Карлсен негромко заметил блондинке:
— Граф выглядит гораздо моложе, чем я ожидал.
— А как же, — сказала она, — мы не даем ему стареть.
Уловив мелькнувшее в глазах гостя замешательство, девушки дружно рассмеялись.
Остановились на галечном пляже, засмотревшись поверх глади озера на сосны и ели, стеной растущие на том берегу. Заходящее солнце озаряло верхушки деревьев тревожными отблесками. Густо синее небо над головой казалась бездонным.
— Часовня, — обратил внимание гостей Гейерстам, — старше дома. Во времена Густава Вазы на этом острове стоял монастырь. Дом был построен на его месте где-то в тысяча пятьсот девяностом году.
— Что вас завело так далеко на север? — поинтересовался Фаллада.
— В Норриепинге есть поговорка: в Норрланде переводятся дубы, дворяне и раки. Я мечтал попасть сюда с детских лет, но на дом этот набрел лишь лет сорок назад, когда приехал исследовать историю графа Магнуса. Он похоронен в склепе за часовней.
— Это не он был любовником королевы Кристины? — вспомнил из истории Карлсен.
— Нет, это был его дядька. Племянник унаследовал титул. — Граф, ученицы и гости тронулись вдоль берега, под ногами похрустывала галька. — Дом, когда я пришел, уж полвека как пустовал. Люди говорили: мол, слишком велик, чтобы содержать. Но настоящая причина была иная: люди Ававикена по-прежнему боялись графа. Поговаривали, что он — вампир.
— Давно он умер?
— Погиб в сражении под Полтавой, в тысяча семьсот девятом году. А тело было доставлено назад. Пустой гроб по-прежнему стоит в склепе.
— А что случилось с телом?
— В тысяча семьсот девяностом году владелец дома вогнал ему в сердце кол и сжег дотла. По преданию, тело великолепно сохранилось. — До часовни оставалось метров сто. — Может, пройдем в склеп?
— Я замерзла, — пожаловалась Луиз, француженка.
— Ну ладно, посмотреть можно будет и утром. Они пошли по газону, миновав по пути большой искусственный пруд, на поверхности которого поблескивала тонкая корочка льда. Монахи в свое время разводили здесь треску.
— Так граф Магнус, в вашем понимании, действительно был вампиром? — спросил Карлсен.
— А по-вашему, может быть еще какое-то понимание? — улыбнулся Гейерстам. Он первым стал подниматься к кохху по истертой каменной лестнице. — Хотя, на ваш вопрос, отвечу: да. Ну что, показать вам сначала ваши комнаты? Или лучше по бокалу?
— По бокалу, — решительно сказал Фаллада.
— Хорошо. Тогда идемте в библиотеку. Через окно в дальней стене помещения было видно, как опускается за горы солнце. В огромном камине пылали целые поленья. Огонь отражался на медной решетке и глянцевитой коже книжных переплетов. Аннелиз, немочка, вкатила на коврик тележку с бутылками. Полненькая фигурка и румяные щечки придавали ей сходство с «гретхен» из баварской пивной. Она разлила по стаканам шведский шнапс.
— За вас, господа, — предложил Гейерстам. — Для меня большая честь принимать таких именитых гостей.
Девушки тоже выпили.
— Простите мое любопытство, — сказал Карлсен, — но можно спросить, что изучают ваши очаровательные ученицы?
— Почему бы вам не спросить у них самих? — улыбнулся граф.
Черноглазая, стройная Луиз Курель ответила:
— Мы учимся исцелять больных.
Карлсен поднял стакан.
— Я уверен, из вас получатся великолепные медсестры.
Девушка покачала головой.
— Нет, медсестрами мы быть не собираемся.
— Врачами?
— Уже теплее…
— Вы чувствуете усталость? — спросил вдруг граф.
Удивленный такой переменой темы, Карлсен растерянно отозвался:
— Что вы, вовсе нет.
— Ну хотя бы чуть-чуть, после долгих перелетов?
— Ну, разве что чуть-чуть.
Гейерстам улыбнулся девушкам.
— Что, может, продемонстрируете?
Они все посмотрели на Карлсена и согласно кивнули.
— Понимаете, — сказал Гейерстам, — это, вероятно, самый быстрый способ ответить на ваш вопрос и заодно ввести в курс дела. Ну-ка, привстаньте, пожалуйста.
Карлсен встал на коврик. Сельма Бенгтссон стала расстегивать на его куртке молнию.
— Закройте на секунду глаза, — велел Гейерстам, — и следите за своим самочувствием, особенно за чувством усталости.
Карлсен закрыл глаза; сквозь сомкнутые веки пробивались перемежающиеся блики огня. В теле он чувствовал небольшое мускульное утомление и томную расслабленность.