Метаморфозы вампиров
Шрифт:
Оба приумолкли, пока официант возился, собирая тарелки. Карлсен заказал кофе. Бледность у Линды сошла, на щеки возвратился румянец; судя по всему, ей не терпелось восстановить нить разговора. Как только их оставили, она спросила:
— Ты-то сам как считаешь: это все же был розыгрыш?
— До этого дня толком не знал.
— Почему именно до этого?
— Ты что, уже забыла? — деликатно, с улыбкой намекнул Карлсен.
— Н-не поняла, — Линда укоризненно повела на него глазами. — Одно место Харрис у себя в книге утюжит с особым ехидством: там, где дед у меня встречается с вампиром в женском обличий. Она его
— Лишить жизни, что ли?
— Вот-вот. Но в этот момент кто-то там помешал, и женщина ушла. С той поры дед утверждает, что сделался своего рода вампиром.
— Известно, — в глазах у Линды мелькнула улыбка. — Жертвы вампиров в вампиров как бы и превращаются. «Дракулы» я начиталась.
— Верно. Вот тебе и причина, почему Харрис не воспринимает книгу всерьез.
— А дед у тебя заявляет, что сам не прочь бы убивать людей? — Нет, что ты. Просто, что способен вбирать в себя человеческую жизненную энергию.
— Думаешь, у него это получалось?
— Уверен. То же самое и у меня с тобой нынче утром.
Линда пытливо кольнула взглядом поверх кофейной чашки, не понимая толком, в шутку он или всерьез.
— Ты же помнишь, какой опустошенной была, когда очнулась?
— А ты разве нет?
— Я — наоборот. Когда появился сегодня, еле ноги тащил. А теперь только взгляни на меня!
— Да, но… — слова дались ей не сразу, — любовь на людей по-разному действует.
— У тебя это в порядке вещей, отключаться на полчаса после того как отлюбишься?
— Ну а что? Это ж зависит… — улыбка Линды не скрыла растерянности.
— От того, как выкладываешься? — кивок в ответ. — Не в этом объяснение, одно тебе скажу. Карлсен, повернувшись, взмахом позвал официанта.
— Послушай, — подала голос Линда. — Ты уж извини, пожалуйста, если что не так, но позволь задать один вопрос.
— Давай.
С вопросом пришлось повременить, пока официант обрабатывал счет и возвращал карточку. Лишь когда сомкнулись двери лифта, она сказала:
— Не будь твой дед капитаном Карлсеном, ты все равно, так бы и верил в это?
— Нет, конечно. Хотя не будь мой дед капитаном Карлсеном, этого всего бы и не случилось.
— Потому ты на самом деле считаешь, что унаследовал это от него? — Не знаю, что и думать. Может, ты поможешь разобраться.
— Это как?
Карлсен отпер дверь офиса и придержал ее, пропуская Линду вперед.
— Я покажу. Давай-ка зайдем.
Глянув искоса с боязливым подозрением, Линда прошла следом в его кабинет.
— Подойди-ка. Не бойся, ничего не будет, — успокоил он, видя, что она колеблется. — Просто встань вот сюда.
Даже сидя на краю стола, ростом Карлсен был несколько выше Линды.
— Так, ладно. Сейчас я тебя как бы поцелую. Причем, надо, чтобы ты не реагировала вообще никак. Представь, будто ты просто школьница, а я твой дедушка.
Подавшись вперед, Карлсен прильнул к ней губами. Линда чуть поморщилась (губа все еще побаливала) и замерла, боясь дышать.
— Ну вот, и ничего, так ведь?
— Так, — она кивнула.
Карлсен сфокусировал энергию, расслабился, и лучистым импульсом послал теплоту, сочащуюся через руки, грудь и живот. Затем, легонько стиснув ладони Линды, чуть потянул ее на себя. Удивительно: опустошенное им жизненное
— Стой, реагировать не надо.
Линда попыталась напрячься, но едва их губы снова сблизились, всем телом прильнула к Карлсену.
— Не могу…
— Ты постоянно так реагируешь? — Карлсен чуть подался назад.
— Сам видишь, — вкрадчиво улыбнулась она.
— Нет, ты постарайся не реагировать. Смотри, я даже касаться не буду.
И опять: как только губы сближаются, она теряет над собой контроль.
— Так нече-естно, — с игривой капризностью пропела Линда.
— Вот видишь, дело здесь не просто в психике. Это все равно что физическая сила, и если б мы так и продолжали касаться губами, я начал бы забирать из тебя энергию.
— А кто против? — с юморком заметила она, сопроводив слова неотразимым взглядом.
— Хорошо. Но только для наглядности.
Хотя на самом деле прикосновения хотелось ничуть не меньше, чем ей — это Карлсен понял, едва их лица сблизились. Оба, словно мучились жгучей жаждой, утоляли которую лишь зовущие губы. В рот ему влажно скользнул ее язык; прильнув к Карлсену низом живота, Линда с плавной ритмичностью стала упруго на него надавливать. Он, как и она, чувствовал, что нелепо стоять здесь наглухо застегнутым, когда можно, подраздевшись, удобно лечь. Тем не менее, он не поддавался соблазну перебраться на диван. Вся энергия была направлена на собственное желание и импульс, высасывающий из Линды энергию. Опять пробрало нестерпимое желание оторваться от ее губ и впиться зубами в шею. Хуже то, что он сознавал: она с удовольствием это позволит.
В теле томительным огнем разгоралось желание достичь оргазма, хотя оно не сопровождалось обычным желанием войти в женское тело. Поглощать хотелось именно женскую сущность, как какой-нибудь тягучий, прохладный, безмерно сладкий напиток…
— Ну прошу тебя, — выдохнула Линда, на секунду отстранив губы.
— Ладно.
Он крепко припал к ее губам, наслаждаясь их податливостью. Желание маслянисто всколыхнулось, а с ним — тяга прижаться, почувствовать. Вместо этого он с усилием сдерживался, не допуская извержения. Получается, что и порцию бьющей через край энергии он впитывал понемногу. Когда она неизъяснимо утоляющим бальзамом хлынула из уст в уста, Линда судорожно, всем телом притиснулась. В эту же секунду Карлсена пронизало ощущение чудесной, резкой ясности, словно чувства впервые за все время сфокусировались. Когда судороги оргазма у Линды утихли, Карлсену пришлось ее поддержать, чтобы не покачивалась. Взгляд налился поволокой — она будто не знала толком, где находится.
— Вот видишь, даже раздеваться не пришлось. — Он взял ее за руку.
— Пойдем, приляжешь.
Проводил до дивана, заставил улечься, подсунув род голову подушку.
Линда закрыла глаза.
— Как себя чувствуешь?
Линда, вздохнув, с мечтательной задумчивостью улыбнулась.
— Чудесно.
Карлсен отвел прядь с ее повлажневшего лба.
— Понимаешь, почему у тебя усталость? Это я забрал у тебя какое-то количество энергии.
— Я не возражаю, — сказала она, сопроводив слова кивком.