Метка рода
Шрифт:
Вейя повела плечом, сжав со злостью в пальцах шкурку, откинула её прочь, соскользнула с постели, подхватив с сундука исподнюю, торопливо натянула на себя, хоть пальцы не гнулись. Прочь отгоняя то, что так терзало сердце, выстраивая толстую стену, не позволяя слабости вверх взять, хоть подгибались колени. Одевшись и собрав волосы, Вейя оглядела стены гэра, в которой втолкнули её ещё вчера. Слабо зудела рана на плече, да она успела затянуться, и рабыня, что вчера смазала крепко пахнущей мазью, помогла сильно.
Вейя выждала ещё, ожидая, что за ней придёт кто-то, гадая, что будет теперь, думая всякие мысли, перебирая и отсекая их, но одно
Не в силах больше ждать, понимая, что греет надежду, и Тамир вернётся, вышла наружу. И сразу шквал звуков обрушился на неё: мелькали повсюду дайчаны, сгрудились у костров простые хазары, видимо, и ещё какие-то торговцы. Даже повело от суеты. Вейя скосила взгляд на стражников, что рядом были, да те её не задержали. Вейя огляделась, не зная, к кому и обратиться, да рано обеспокоилась — из-за гэра вышел Тугуркан.
— Пойдём за мной, — сказал только и лишним словом не обмолвился, хоть батыру было что сказать, ведь ушла из-под его носа из аила Барайшира.
Вейя шла послушно, сохраняя молчание, сжимая губы, чтобы Тугуркана не окликнуть и спросить о кагане, где он сейчас. Старалась не смотреть ни на кого, только на светлевший окоём, да всё равно невольно оглядывала становище, высматривая взглядом хазарина. Да не находила. По следу Тугуркана следовала, и ноги с каждым шагом слабли от предчувствия долгожданной встречи. Они прошли майханы и костры, вышли к стойбищу, и тут Вейя аж с шага сбилась, когда среди воинов Тамира увидела Гремислава. Сделала шаг вперёд неуверенный, Тугуркан чуть отступил, давая Вейе дорогу. В бег пустилась, не замечая никого, всё окружение смазалось, только ярким пятном мелькало через верхи майханов золотистое око, что поднималось над степью и лило тепло на землю, согревая.
Гремислав боком стоял возле коня, что, верно, ему дали только. Он оглаживал гриву да вскоре заметил что-то, повернул голову, глаза щуря на свет. Даже издали Вейя видела, как менялось его лице: побелело, вытянулась, а глаза повлажнели будто, да тут же зажглись самым ярким костром.
— Дочка… — дрожащий родной голос, который Вейя уже потеряла надежду услышать, коснулся слуха, когда она ткнулась в грудь воеводы, обнимая его крепко. — Как ты тут очутилась?
Тяжёлые ладони огладили волосы, сжали чуть плечи, Вейя чувствовала, как дрожат его пальцы, слышала, как колотится сердце в груди камнем, Вейя ткань рубахи собрала в пальцах, осмелившись, подняла подбородок, встречаясь с взглядом отца, улыбнулась, видя, как собираются морщинки вокруг его глаз, ставшие ещё глубже немного за это время скитания в неволе, да всё равно молодые, хоть борода прибавляла лета.
— Искала тебя, долго искала.
Сошлись в суровой хмурости, как бывало раньше, густые брови, беспокойство всколыхнулось в голубых глазах и тут же погасло, расправилась и складка на лбу.
— Расскажешь всё, потом, не сейчас. Домой сейчас, дамой, дочка, домой… — огладил плечи, очерчивая взглядом от макушки самой, будто убеждаясь, что она эта, живая, невредимая, перед ним стоит. И снова прижал к груди ещё крепче, стискивая в надёжных отцовских объятиях.
Глава 86
Ещё два дня кружили по степи, но никаких следов, ничего — Вейя будто сквозь землю провалилась. Далебора раздирало изнутри, с одной стороны, поспешить к Каменному Куту к князю, а с другой — нельзя оставить дочку воеводы неизвестно где, да найти её невозможно оказалось, когда ещё не знаешь земель этих бескрайних. Может, она уже назад вернулась к Барайширу или к Тамиру вовсе ушла. Без помощи прока не будет в поисках, благо ещё Стребожич не баловал, не нагонял на небо хмарь.
На третий день пути впереди появились белеющие на пригорках людские жилища. Очередное селение. И хоть остальные рады были остановиться на ночлег, Огнедара заметно поникла. За эти дни она будто преобразилась, и эти изменения в ней бросались в глаза, либо с Далебором что-то случилось, что он замечать начал, ловить каждый взгляд лисы, чего раньше не случалось.
Малец разговаривать начал, правда, никто его не понимал из гридней, разве Огнедара, которая каждое слово разобрать пыталась да понять, о чём тот толкует. И понимала ведь, видимо, язык чужой изучила малость. Далебору не раз приходилось со степняками сталкиваться, а потому тоже мог кое-что понять. А малец просил не оставлять, с собой взять.
Приняли их хазары сначала настороженно, скопились на окраине селения, разглядывая чужаков каждого в отдельности, да взгляды теплели, когда видели мальчишку своих кровей. Местный староста принял Далебора в свой гэр, позволив переночевать в их аиле. От него Далебор и узнал, что Тамир направился к городищам торговым и его войско следом за ним пошло. Далебор нахмурился, каган ведь не собирался цеплять Хамгай, но, видимо, что-то вынудило его туда войти, ещё больше смятение намело.
— Что сказал староста? — встретила Огнедара, когда Далебор вернулся из гэра хозяина.
— Не понимаю ничего. Тамир в Хамгай направился, а зачем — ума не приложу.
— Может, что-то о Вейе узнал?
Далебор задумчиво глянул на лису. Вполне может и такое произойти. Хорошо, если бы это было так. Перевёл взгляд на спящего мальца, щёки того порозовели — в гэре душно совсем. Вернул взгляд на Огнедару, которая смотрела на него в ожидании, будто и растерянно. Он должен сказать что-то ещё, важное, но Далебор и не знал, что сказать. Впервые не знал. Он прошёл к очагу, расстёгивая пояс, снимая его и кладя рядом с подстилкой. Огнедара приблизилась со спины.
— Пойдём в город? — спросила осторожно.
— Придётся, — ответил Далебор, расстёгивая следом кафтан, ощущая, как жар в груди растекался от духоты, от близости лисицы, колотилось камнем сердце. — Только мальца здесь оставим.
За спиной разлилась тишина, Далебор оглянулся, Огнедара стояла на месте, застыв, и плечи её поникли.
— Прикипела, смотрю.
— Своих у меня нет и не может быть, — вдруг ответила просто.
Далебор развернулся к ней, разглядывая полянку, взгляд лисы помрачнел, и губы вытянулись в твёрдую линию. Далебор руку протянул, коснувшись подбородка, сам не зная, что делает, хотелось просто утешить, хотя ей, верно, это не нужно. Огнедара упрямо дёрнула подбородком, Далебор за плечи её перехватил, к себе разворачивая, вжимая пальцы. По телу будто молния прошлась, так посмотрела лисица пылко, жарко, дико, и задышала часто, глубоко. Далебор медленно склонился к её лицу, нависая, тенью своей накрывая, Огнедара не попыталась вырваться, смотрела, и впервые Далебор видел в её взгляде растерянность будто.