Мето. Остров
Шрифт:
— Ты меня поражаешь, Мето! В — «вожак», ты блестяще рассуждаешь! Это самое важное. Но остальное надо подправить. Преподаватели тоже получаются из буквы В. Это бывшие Цезари, которые совершили ошибку. Что общего у всех преподавателей?
— Увечье, полученное в результате падения… Но ведь дело совсем в другом, это не несчастный случай при восхождении на гору. Это скорее наказание, раз ты говоришь, что они совершили ошибку.
— Да, ты прав. Цезарь, который теряет бдительность и проявляет сочувствие к ученикам, лишается своего звания и должен пройти испытание скалой: его заставляют в сильный ветер забраться на отвесную кручу. Удержаться на
Слушая его, я вспоминаю моих учителей — хромых, слепых, скособоченных, паникующих при малейшем неповиновении со стороны учеников. Теперь они смертельно боялись показать слабость.
— Так что же с буквой Э?
— Это отдельная группа, очень малочисленная. К ним никого не подпускают. Они продолжают тренироваться физически и много учатся. Кто-то слышал, что они изъясняются на иностранных языках. Знаю, что иногда они бывают на континенте. Но для каких целей? Понятия не имею. Ну, на сегодня хватит. Вижу, что тебе пора отдохнуть. Мне тоже. До завтра.
Я бреду в свою нору и чувствую, как на меня наваливается усталость, скопившаяся за последние сутки. Я из последних сил карабкаюсь в нишу; от дневного сна на куче камней у меня до сих пор ломит все тело, но я мгновенно засыпаю.
На следующий день я просыпаюсь раньше остальных. Спускаюсь, чтобы сходить в туалет, и по пути вижу Клавдия на своем привычном месте. Он вернулся! Слышу его ровное дыхание. Кажется, он невредим. Я с облегчением вздыхаю. Может, все обойдется?
До подъема еще почти час. Я закрываю глаза и погружаюсь в воспоминания. Снова вижу Децима в тот вечер, когда мы покинули Дом. Уже засыпая, он пытался понять, о чем я ему говорю. Мы бросили их на произвол судьбы, и Дом, возможно, мстит им за наш бунт. Я почти уверен, что он не слышал обещания, которое я дал, отпуская его руку: вернуться и спасти их всех. Сегодня мне и не представить, как бы я мог выполнить это обязательство. Теперь мы знаем, что собой представляет община Рваных Ушей: их единственная цель — оставаться на острове и сохранять сложившиеся отношения с Домом. Поэтому они никогда не поднимут большого бунта, о котором я мечтал. Я могу рассчитывать только на своих друзей.
Вот и Клавдий проснулся. Он ничего не помнит и не знает, как очутился в своей нише. Видимо, его перенесли в постель тайком и бесшумно. К нам подходит довольный Финли: он совсем избавился от намордника, только на коренных зубах еще виднеются несколько полосок клея. Его наказание официально закончено сегодня утром. Он сможет присоединиться к своему клану и снова стать сторожем.
— Я никогда не забуду того, что вы для меня сделали, парни, — торжественно произносит он.
— Да что там, пустяки. Ты был наказан из-за нас, — отвечает Клавдий.
— Из-за вас только отчасти, я же говорил. Ну, до скорого. Загляните к нам после ужина, я представлю вам моих друзей.
Сегодня наша рабочая группа делится на три части. Акадюг объясняет нам задачу. Четверо из нас направлены на отдаленный наблюдательный пост. Это опасное место, оно находится неподалеку от границы. Мы пойдем туда без сопровождения, «как большие». Мои приятели на седьмом небе от счастья: нам впервые оказывают доверие. Однако я нахожу эту внезапную поблажку несколько подозрительной.
— Постараемся сделать так, чтобы наш выход на свободу не стал последним, — советует Клавдий. —
У нас в руках листок с планом и инструкциями. Октавий тащит сумку с обедами, у меня — мешок с инструментом и материалами для работы. Передвигаемся медленно, поскольку нам рекомендовано ползти, чтобы не привлекать внимания неприятеля. Мы добираемся до траншеи и спускаемся вниз. К нашему большому удивлению, тут никого нет. Мы разворачиваем листок, чтобы прочесть задание. Нам поручено починить сигнальный колокол, сколотить новую приставную лестницу и на случай дождя прорыть в правой части траншеи нишу, в которой смогут уместиться четверо. В моем мешке обнаруживаем молоток, кирку, топорик, пилу и бечевку. Клавдий и Октавий по очереди взбираются мне на плечи и покидают пост. Они отправляются на поиски деревяшек для изготовления лестницы. Мы с Марком занимаемся колоколом. Наши приятели долго не возвращаются. Вдалеке слышны выстрелы. Что там происходит? Может, нашим братьям грозит опасность? Мы уже не можем сосредоточиться на работе и сидим в напряженном ожидании.
Примерно через полчаса наши друзья вваливаются в траншею. Они еле живы. Октавий, отдуваясь, объясняет:
— Это ловушка! По нам стреляли с двух сторон! Большая часть выстрелов раздавалась со стороны пещер. Клавдию даже показалось, что одно из ружей держал Тит.
— Возможно, это испытание? И они не собирались убивать нас, а только хотели посмотреть, как мы отреагируем на обстрел?
— Не думаю, — сказал Клавдий. — Посмотри на это.
Он снимает каску и показывает десятисантиметровую трещину.
Тем не менее в этой норе мы в безопасности. Продолжаем работу, по очереди роем нишу. Марк идет на хитрость: он насаживает каску на палку и выставляет ее наружу. Едва каска высовывается на поверхность, раздается несколько выстрелов, и каска отлетает на несколько метров. Теперь все яснее ясного. Я предлагаю до наступления темноты не предпринимать никаких вылазок.
— Да, Октавий прав, — вздыхает Марк, — они хотят от нас избавиться.
Больше нет ни малейшего желания выполнять их инструкции и обустраивать пост. Прижавшись друг к другу в самом дальнем углу, мы долго молчим. Но я не выдерживаю:
— Чего они хотят, мерзавцы? Развлечься? Запугать нас, убив одного или двух?
— Думаю, что за всем этим стоит Неохамел и вообще Хамелеоны, — отвечает Клавдий. — Когда они поняли, что мы разгадали их уловку с голосом в пещере и не позволим отдать Марка в Дом, они решили на нас отыграться и предложили Кабанам потренироваться на нас, как на кроликах.
— Но какую же роль в общине играют эти мерзкие рептилии? — спрашивает Марк. — Можно подумать, они тут всем заправляют! Я думал раньше, что приказы исходят только из Первого Круга. Нет, здесь хуже, чем в Доме!
Проходит часа два. Марк распределяет запас еды, и мы медленно жуем, чтобы убить время. Наконец темнеет. Мы видим над головами первые звезды. Нам повезло: сейчас новолуние, и ночь по-настоящему темная. Мы медленно вылезаем из убежища, бежим, пригнувшись, и ныряем в первый же потайной вход пещер. Расстояние невелико, но нервы наши натянуты до предела. Марк забывает расставить ноги и руки и тяжело падает на пол. Вставая, он потирает плечо. Несмотря на усталость, я чувствую, как во мне вновь нарастает гнев. Какое они имеют право так забавляться нашими жизнями! Клавдий берет меня за руку. Он спокоен и невозмутим. Обычно я восхищаюсь его умением сдерживаться, но только не сейчас. Меня колотит от возмущения.