Методика изучения повседневной культуры в музее и школе

Короткова Марина Владимировна

Внедрение новой одежды оказалось делом более сложным, чем бритье бород. Во-первых, большая часть городского населения не располагала необходимыми средствами для этого. Во-вторых, необходимо было время, чтобы разработать образцы нового платья. Указ от 4 января 1700 г. предписывал всем дворянам, служилым и торговым людям носить венгерское платье. Однако потребовалось еще не одно напоминание, чтобы население России оделось по-новому. Указ от 20 августа 1700 г. предписывал переход на ношение немецкого платья с 1 декабря 1700 г. То же самое должны были сделать жены и дочери дворян со своим гардеробом. Однако в конце 1701 г. последовал еще один указ о пошлинах с тех, кто не носил европейского платья. Вместе с указами на воротах Кремля, Китай-города и Белого города помещали образцы нового платья. Тот, кто не мог заплатить штрафа, подвергался обрезанию длиннополой одежды. Закон запрещал изготовление и ношение традиционной русской одежды. В 1717 г. вышел царский указ, запрещающий изготовление «золотной одежды». Разрешалось только донашивать старую. Внедрение новой моды не было одномоментным

актом. Наряду с привычкой и «скудностью» средств ее сдерживала нехватка портных, которые умели шить европейский костюм. Дворовые портные и вольные мастеровые не умели шить платье по новому образцу. Ремеслом этим они овладевали под руководством иностранцев, осваивая «патроны» – раскроенные детали костюма. Мужчин они одели в пары – комплекты суконного кафтана, парчового камзола и кюлотов. Более нарядным в паре был камзол с шитьем шнуром, галуном и вышивкой «травами». Кафтан надевался поверх камзола, который по покрою был схож с ним, но только уже, короче, без воротника и обшлагов. Пары дополняли треуголкой, рубашкой с жабо или галстуком, кружевными манжетами и цветными чулками и башмаками. Башмаки были тупоносые, а чулки длиной до колен. Платье до 1715 г. называли «староманерным», а после этой даты – «новоманерным». Староманерные костюмы делали из яркого сукна с меховыми отделками, множеством пуговиц, что напоминало о древнерусском наряде. В новоманерном костюме использовали более сдержанные, мягкие оттенки бархата, шелка, атласа, в отделках стали использовать вышивку шнуром, шелком и металлической нитью. При распахнутом кафтане были видны все компоненты торжественного костюма барокко. Длинный парик воспринимали как головной убор. Мучительно осваивали в новых нарядах жесты, походку, манеры. Шляпа – шерстяная или пуховая черного цвета – имела круглую высокую тулью и широкие поля. Поля загибались к тулье с трех сторон, образуя три угла, отчего она стала называться треуголкой. Камзольная пуговица оставалась на левой стороне шляпы как форменный знак. В качестве домашней одежды носили шлафоры, или шлафроки. Это были длинные стеганные из толстой ткани халаты, которые надевались поверх рубашки и штанов. Для тепла под кафтаны надевали стеганые бешметы – полукафтаны или безрукавки.

Женщин одели в платья с сильно затянутым в талии корсажем, большим декольте, рукавом до локтя и широкой юбкой. Вчерашняя затворница должна была не скрывать, а подчеркивать фигуру, открывать голову и завивать волосы в локоны. Женскую талию выявляли плотно обтягивавший стан лиф и расширявшаяся книзу юбка. Сам Петр одевался, как известно, очень просто и за всю свою жизнь приобрел себе только два парадных шитых кафтана – один голубой, гродетуровый, с серебряным шитьем, а другой – дикий, с золотым шитьем. Обыкновенной его одеждой был мундир полковника Преображенского полка или просто кафтан темного цвета. Чулки и башмаки или ботфорты его часто носили на себе следы починки, галстук у него всегда был простой, а обычных для того времени манжет он не любил, так как они мешали работе. Белье царь предпочитал тонкого полотна, ежедневно его менял. Всякую мелочь в своем наряде Петр I умел исправить сам, и в карманах его кафтана всегда имелась коробочка с иглой, обмотанной нитками. Оставляя для себя усердно ношеную одежду, Петр I требовал от подданных одежд более пышных.

Внешний вид дворян при Елизавете Петровне строго регламентировался государством и ориентировался на стандарты двора. Отвечая стилистике барокко, одежда ХVIII в. имела черты театральности, костюмы для постановок не отличались от повседневной одежды. Парики, высокие прически, вздутые наряды на каркасах и высокие каблуки несли на себе печать искусственности и бутафории. Впечатляющий костюм дополняли скрывающие лицо и чувства мушки и маски. Женщины быстрее мужчин преодолели скованность и оценили преимущества шелковых нарядов, отпугивающих вшей и блох. Этой же цели служили блохоловки в виде смазанных медом ажурных костяных палочек. В правление Елизаветы Петровны дамы ориентировались на французскую моду рококо. Новшествами стали платье со складками Ватто, заложенными у ворота и свободно ниспадающими в шлейф, и открытый роброн с расходящимися полами верхней юбки. Лицо покрывали толстым слоем румян, белил, лепили мушки – кусочки черного пластыря – и ярко красили губы. Прическу смазывали жиром, помадой и присыпали пудрой. Духами из розы, цедры и лаванды опрыскивали одежду. Модной обувью стали парчовые туфли на высоком изогнутом красном каблуке. Носили драгоценности с крупными бриллиантами, под которые подкладывали цветную фольгу. Натопленные печи, сотни свечей, рои насекомых и отсутствие вентиляции в помещениях привели к использованию дворянками веера, купчихи же обмахивались платками. Веер стал обычным средством общения между дамой и кавалером. Символичными были его цвета и комбинации положений, которые заменяли слова. В мужском костюме стиля рококо преобладала вышивка с капризно изогнутыми композициями стилизованных садовых цветов. В 1770–1780-х гг. вышивка мужского костюма стала отвечать идеям французских энциклопедистов о близости к природе. Кафтаны расшивали гроздьями полевых цветов – незабудок, ромашек, маков. Камзолы стали делать без рукавов, и они напоминали жилеты. Светлые кюлоты дополняли белые чулки и черные башмаки с бриллиантовыми пряжками и красными каблуками. И дамам, и кавалерам сохранять равновесие помогала трость, украшенная алмазами и рубинами. На смену парикам пришла манера украшать прическу буклями и осыпать душистой пудрой. Треуголку сменила складная двухуголка. Зимой вельможи ходили в шубах, сюртуках на меху и муфтах в виде бочонка или огромного яйца с длинным ворсом. Костюмы вельмож и дам украшали круглые часы, лорнеты и табакерки с листьями душистых растений для устранения неприятных запахов и отпугивания болезней. Щепотку этой смеси помещали в нос для чихания.

Дворцы барокко

Наглядным подтверждением проникновения в жилище знати стиля барокко стали строительство Петербурга и перестройка старых палат в Москве. Строительство домов строго регламентировалось государством. Размеры, фасады, планировка и размещение в определенной части города – все должно было соответствовать статусу владельца. Жилище стало регулярным и строилось в соответствии с проектами «образцовых» домов Д. Трезини. Домики для «подлых» – одноэтажные, с тремя окнами, состояли из сеней, кухни и двух комнат. Дом для «зажиточных» – также одноэтажный, но с 14 окнами и 8 комнатами. Для «именитых» строили двухэтажные дома с переломом, множеством помещений и парадным залом для приема гостей. Дворцы строили с повышенным центром, плоскостными пилястрами, строгими прямоугольными окнами. Крыши завершались волютами – завитками в виде волны – и люкарнами – круглыми окнами чердака. Таким был дворец А.Д. Меньшикова в Петербурге. Белые детали ордера выделялись на основном бирюзовом, розовом или голубом фоне фасада. Дворянский дом в петровскую эпоху был открыт для ассамблей, поэтому имел парадную лестницу. Кроме парадного зала в доме появился кабинет с токарным станком и подзорными трубами, парадные спальни для приема гостей, парадная кухня. Все комнаты располагались друг за другом анфиладой, которая высвечивала перспективу дома. Над двустворчатыми дверями помещали круглые картины – десюдепорты. Белые печи отделывали синими изразцами с изображениями кораблей и пейзажей. Массивную мебель темных тонов обивали кожей. Потолок расписывали на мифологические сюжеты, стены обшивали резными дубовыми панелями и шпалерами. В окраске помещений по старой традиции преобладали зеленая, брусничная и алая расцветки обивки. Парадные помещения украшали наборными паркетными полами в черно-белую шашку с простейшим узором. При Елизавете Петровне фасады дворцов стали особенно пышными, декоративными, причудливыми и парадными. Конструкция дома совсем не была видна из-за выступов, колонн, скульптур, пилястр, картушей и львиных масок. Примером является дом-комод с изумрудным фасадом или дворец Д.Ю. Трубецкого в Москве. Интерьеры частных домов знати стали поистине фееричны из-за обилия золоченой резьбы, лепнины и зеркал. Зеркала прихотливо усложняли пространство интерьера рококо. Размещение зеркал напротив окон создавало иллюзорный эффект расширения объема помещений. Высота потолка иллюзорно увеличивалась живописным перспективным плафоном с изображением неба и ангелов. Сильно выступающие карнизы, кривые падуги, лепнина и скошенные печи прятали полностью конструкцию комнаты от глаз. Во внутреннем убранстве влияние стиля рококо стало заметнее, раковины и амуры были основными сюжетами лепки в интерьерах и бытовых предметах. Зеркала и картины салонов и портретных вставляли в рокайльные рамы. На стенах будуаров и гостиных помещали золоченые бра с завитками. Мебель стиля рококо красили в белый цвет, появилась гнутая ножка, широкие сиденья. В моду вошли кабинеты, комоды, витрины для китайского фарфора, табуре и диваны.

К дворцу примыкал регулярный парк с геометрически правильной планировкой. Он имел прямые аллеи, делившие участок на строгие квадраты, которые имели примерно одинаковую ширину. На открытых аллеях деревья сажали далеко друг от друга и гуляющим дворянам было хорошо видно небо. На закрытых аллеях (или огибных) из лип и вязов ветки привязывали к деревянным дугам по всей длине аллеи. Получался зеленый свод, который придавал таинственность барочному парку. Регулярность парка мыслилась как отражение регулярности природы, ее подчинения законам механики и принципам разумности. Кроны деревьев превращали в шары, пирамиды, кубы и другие геометрические фигуры. Растения были похожи на зеленые стены и ширмы и мало напоминали живые деревья и кустарники. Для пострижки применяли каркас и специальные двуручные косы. Стрижка деревьев отражала стремление дворянина продемонстрировать свою власть над природой, показать безграничные возможности ее подчинения воле художника-творца. Шпалеры, или зеленые стены, создавали закрытые площадки – боскеты, которые использовали для отдыха, концертов, театральных представлений. Пройти в боскет через зелень было невозможно, так как путь преграждал деревянный каркас внутри ветвей. Регулярный парк имел обязательно перед дворцом партер из цветов и стриженого кустарника. Туда высаживали дорогостоящие сорта тюльпанов, нарциссов, пионов, лилий, гвоздики и трав, а для обсадки по краям применяли зеленый лук и бруснику. Появились заморские растения – львиный зев, душистый горошек, флокс, настурция, петуния, бархатец, астра. Регулярные сады были рассчитаны на празднества и приемы, в них все было доступно для взора, все пронизано светом и воздухом. Промежутки между зелеными частями засыпали песком разных оттенков или толченым кирпичом, цветным битым стеклом, мраморной крошкой, ракушками. Из этих материалов складывали вензели владельцев усадеб и их гостей. Именно сыпучие материалы, а не цветы создавали цветовое решение русских регулярных садов. Парк был прямым продолжением дворца, поэтому боскеты называли «зелеными кабинетами», газоны – коврами, аллеи – коридорами, цветники – вышивкой. Последние напоминали узор паркетного пола во дворце. В саду, так же как и во дворце, устанавливали много беломраморной скульптуры. Ее ставили, как правило, парами или сериями в соответствии с регулярным характером парка. Статуи изображали правителей в виде античных героев, самих этих героев или аллегории. Через скульптуру дворяне приобщались к европейской культуре и эмблематике.

Конец ознакомительного фрагмента.