Метро 2033: Аркаим
Шрифт:
Добежав до памятника основателям города, оперативник повернул в сторону театра оперы и балета – и, о чудо, вдалеке увидел человека. Эта была женщина, одетая в белое легкое платьице. Смирнов снова ощутил себя маленьким и беззащитным. Он узнал ее силуэт. Спотыкаясь, Алексей побежал к маме. По его щекам текли слезы счастья. Он все же нашел ее и больше не потеряет никогда. Добежав, обнял ее, схватившись сзади за обе руки. Женщина, так и не повернувшись, произнесла:
– Беги, Алеша, беги!
В этот момент оперативник услышал металлический звук шагов, такой могли
– Мама, мне страшно!
– Ничего не бойся, сынок. Я рядом. Всегда рядом. Все последние двадцать лет с тобой и папой! Теперь мы вместе с папой наблюдаем за тобой.
– Я тоже хочу быть с вами!
– Тебе еще рано, Алешка!
– Но… – Не успев договорить, Алексей увидел ослепительно яркую вспышку, за которой последовала ударная волна, сметающая все вокруг. Из зданий вылетали стекла и рамы, осыпались стены домов. Казалось, из-под ног уходит земля.
Он смотрел в глаза приближающейся смерти, продолжая крепко сжимать мамину руку. В голове как будто что-то взорвалось, давило изнутри, причиняя невыносимую боль. Оперативник обеими ладонями сжал виски, упал на колени, пытаясь прекратить это! И, рухнув на асфальт, провалился в душный мрак.
Республиканец тяжело приходил в себя, не сразу поверив, что видел сон. Так он был ярок и красочен, что реальность смешалась с игрой воображения. Этот сон Алексей видел не впервые: Кировка, мама, ядерный удар, бегущие бронзовые статуи. Только обычно пробуждение не сопровождалось физической болью, как сегодня.
Обнаружив себя лежащим на холодном бетонном полу, оперативник нащупал запекшуюся на голове кровь.
– Гром, ты здесь?
Вместо ответа послышался шорох за стеной.
– Эй, есть здесь кто? Почему я в полной темноте, где мой товарищ? Кто-нибудь, ответьте, мне плохо, и голова раскалывается.
Смирнов заполз в один из углов помещения, прислонившись к холодной стене.
– Где мое оружие и снаряжение? – продолжал он бормотать уже еле слышно, понимая, что ответа ему не дождаться.
Алексей потерял счет времени, его мучила жажда и сильная слабость. Но все же он был жив, и, судя по всему, убивать его никто не собирался. Все раны от укусов собак были обработаны и аккуратно забинтованы. Чувствовался слабый запах йода. Все это подтверждало, что его решение двигаться к территориям «стражей» было верным. При этом судьба Василия оставалась неизвестной. Последнее, что помнил Смирнов – как товарища яростно рвали псы. Забрали ли его с собой сталкеры «Стража» или бросили умирать на поверхности?
Алексей засыпал или терял сознание от слабости, иногда выныривая из забытья, и тогда ему казалось, что кто-то освещает его фонарем и вводит шприцем какую-то жидкость. Не оставалось ничего другого, как довериться спасителям и надеяться, что ему вводят антибиотики. Без них шансы выжить сводились к нулю. Правда, на родной станции «Торговый центр» подобные медикаменты могли позволить себе только высокопоставленные лица.
Когда становилось легче, он пил какую-то дурно пахнущую жидкость, которую ему приносили регулярно. Противная на вкус, она все же заглушала боль и быстро восстанавливала силы.
Однажды, проснувшись от шума открывающейся двери, республиканец привстал, превозмогая слабость. Вошедший включил фонарь, ослепив его ярким лучом, и после небольшой паузы произнес:
– Идите за мной, вас хочет видеть полковник!
– Но я еще не могу идти…
К Алексею приблизились еще двое, помогли встать и, завязав предварительно глаза, вытащили из камеры.
– Ваше имя? – первое, что услышал Смирнов после того, как его посадили на стул, перед этим протащив через ряд шумных помещений, судя по всему, полных народу.
– Глаза развяжите! Чего вы боитесь? – вместо ответа произнес Алексей.
– Развяжите ему глаза! – приказал все тот же резкий голос. – Ваше имя, воинское звание, должность?
– А вы кто? – спросил старший лейтенант, зажмурившись от яркого света после того, как с его глаз сняли повязку.
– Здесь вопросы пока задаю я! – нервно и раздраженно, уже не сдерживая эмоций, произнес собеседник.
Когда зрение полностью восстановилось, Алексей разглядел вполне уютное помещение, больше похожее на рабочий кабинет. Вместо обычных бетонных стен красовались обои, мягко светились керосиновые лампы и три свечи на рабочем столе, вставленные в подсвечник.
– Я – старший лейтенант Смирнов, командир четвертой оперативной группы республики «Возрождение», – спокойно произнес он, стараясь не показать волнения.
– Как вы себя чувствуете?
– Удовлетворительно.
– Мне доложили, что инфекции нет, жить будете.
– Я догадался, – с иронией в голосе прокомментировал республиканец.
– Цель вашего визита на территорию «Стража»?
Алексей посмотрел в глаза человеку, который пока лишь задавал вопросы. Ему еще никогда не представлялось возможности поглядеть на представителя «стражей». Об их силе и жестокости ходили легенды. Сколько страшных историй про них он слышал еще с детства, до появления первых мутантов ими пугали детей и взрослых. Именно они считались основной угрозой молодой Республике. Теперь Смирнов всматривался в голубые глаза этого пожилого человека, но, как ни старался, ничего плохого в них не смог разглядеть, только обычный здоровый интерес к собственной персоне. Разве что вопросы звучали сухо и официально.
– Мы были в очередном рейде за боеприпасами и уже возвращались с территории «Красных казарм», когда наткнулись на огромную стаю собак.
– Моров?
– У вас их так называют?
– Да! Есть, конечно, и другие названия, но это – самое распространенное. Продолжайте!
– Нас было всего трое, но оружия хватало, чтобы удачно завершить операцию. А перед станцией «Торговый центр» в подземке нас ждали псы, или моры, по-вашему. Мы приняли бой, потратили много боеприпасов, при этом потеряли товарища. Пробиться к станции не удалось, и я принял решение отступить к вашей территории. На тот момент мне и самому не верилось, что у нас есть шанс выжить, но, если я перед вами, значит, решение было верным.