Метро 2033. Сказки Апокалипсиса (антология)
Шрифт:
— Не-езн… — протянул Чиж, но Антон перебил его.
— Да все ты знаешь! Я в курсе, что ты с этой сукой заодно! Ну ничего, мы еще выясним, что это за уроды такие, и откуда они выползли. Все расскажешь, когда мы от них избавимся.
Снова послышались шаги.
— У нас все чисто.
— Хорошо, ждите.
Невидимый боец ушел обратно, шорох в зарослях медленно затих.
Небо темнело, звезды разгорались ярче, потом взошла луна. Вояки ждали в темноте и тишине. Чиж беспомощно валялся на земле, пытаясь унять бешеный стук сердца, громом отзывающийся в ушах. Мальчик так и держал
— Не бойтесь, дядя, — прошептал он, низко склонившись над Чижом. — Света больше нет, папа-Волк придет и загрызет их всех.
Чиж хотел переспросить, но мысли в голове ворочались быстрее языка. Вновь замелькали беспорядочные воспоминания. Анечка в странном комбинезоне, залитая рыжими лучами комната. «У всех на виду, но никем не замечено».
— …Красная Шапочка ответила «Никуда я не пойду с тобой, Волк! Мне страшно!». А Волк ответил, что если уж бояться кого-то, то точно не его, — возник в голове тихий голос, читающий ребенку сказку на ночь.
Мальчишка сильнее сжал пальцы, напрягся и шумно засопел. Чиж не сразу сообразил, что ребенок принюхивается. Странно, по-звериному.
— Папа! Я здесь!
Эхо звонкого детского крика заплясало в воздухе над темной набережной.
— Сука, — шепотом выругался кто-то из бойцов и подскочил, намереваясь кинуться на мальчика.
Не успел. Едва приблизившись, рухнул на землю и больше не шелохнулся. Привыкший к темноте Чиж сумел рассмотреть тонкий штырь арбалетного болта, торчащий из шеи мертвеца.
— Папа! — снова крикнул мальчик и побежал куда-то, скрывшись из вида.
Вокруг происходило что-то, тихо, стремительно. Чижу оставалось только лежать и прислушиваться к возне и болезненным вскрикам. Кто-то бежал и падал, воздух наполнился свистом летящих болтов. И в самый разгар возни Чиж поднял глаза и увидел его.
Темный силуэт бесшумно выплыл из зелени, и скорчившийся на земле человек замер, затаив дыхание. При неверном свете звезд многое невозможно было рассмотреть. Волк был высок ростом и шел, словно человек, на двух ногах. Из всей его странной, тонкой и мохнатой фигуры выделялись лишь глаза. Два горящих в ночи огонька. Мальчик висел на монстре, обхватив его руками за шею. Волк придерживал ребенка жуткой лапищей с тускло блестящими металлическими когтями. Второй лапой он гладил сына по голове.
Чиж смотрел на это чудовищное зрелище, не в силах отвести взгляд. Снова все путалось, и ему казалось, что это лишь видение. Часть затянувшейся сказки, в которую он попал во сне, наслушавшись странных историй, рассказанных Анечкой на ночь.
Кипящее вокруг сражение закончилось быстро. Появились другие волки. Кто-то стаскивал в кучу тела убитых, двое притащили и оставили рядом с Чижом кого-то живого, стонущего от боли.
— Твари! Ненавижу!
Чиж снова узнал голос Антона-Истерички. А потом кто-то из волков за шиворот вздернул его с земли, поставил на колени, с необычайной легкостью, будто он был невесом. Он чуть двинул головой, взглянул на второго пленного.
Тот вырывался, осыпая мутантов руганью и обещаниями скорой расправы. Чиж почувствовал, как держащая его хватка сжимается, вдавливая воротник куртки в горло, и поспешно отвернулся.
Волк с ребенком на руках подошел ближе, словно хотел получше рассмотреть что-то. Потом сделал быстрый жест. Антон пронзительно взвыл, заскулил, внезапно затих. Послышался мягкий звук падающего тела.
Чиж сдавленно вскрикнул и тут же пожалел об этом. Чудовищная лапища легла на лицо, зажимая рот. Ладонь оказалась прохладной, острые когти до крови впились в щеку. Что-то тихо зашипело, то ли голос мутанта, то ли шум его дыхания.
Тихий вскрик привлек внимание монстра из детской сказки. Он обернулся, медленно приблизился. Чиж попытался убедить себя, что это сон. Два ярких огонька смотрели на него, не мигая.
— Папа, — тихо сказал мальчик на руках у волка.
— Он. Грязный.
Чиж вздрогнул, услышав этот голос. Глухой, механический, лишенный всяких интонаций.
Вторая лапа волка легла ему на затылок, мягко надавила, потянула вверх. Чиж понял, что сейчас ему свернут шею.
— Не надо.
— Грязный. Нельзя.
Он почувствовал, что отходящее после оцепенения тело дрожит от страха. История оказалась слишком страшной для того, чтобы слушать ее на ночь.
— Папа, пожалуйста, пожалуйста…
Чиж зажмурился и мир исчез в абсолютном мраке. Ведь сказки должны заканчиваться, когда выключают свет.
На растекшиеся бурые лужи успели налететь мухи. Стаи насекомых мерзко гудели в воздухе, когда люди проходили над валяющимися на земле мертвецами. Охотин пинком перевернул очередной труп и выругался. На него мутными стеклянными глазами смотрел заместитель, Антон. Лицо, искаженное посмертной гримасой, выглядело так, словно мужчина узрел невыносимо страшное чудовище.
— Не хотел бы я попасться подобной твари в зубы, — сказал из-за спины кротовий командир.
Поисковая группа не нашла ни единого уцелевшего тела. Сплошные клочья разорванного мяса, да разлитая по земле кровь. Другие отряды не видели ничего, будто чудовища пришли из ниоткуда и, покончив с жутким пиршеством, растворились в воздухе.
— Кто-нибудь, подойдите! Тут что-то странное!
Люди собирались на зов, растерянно останавливались перед останками рухнувшей в воду многоэтажки, источенной временем, словно скелет огромной рыбины. На огромном куске стены распростерлась мертвая птица, с вырванным правым крылом, прибитая к кирпичной кладке массивным куском арматуры. Металл глубоко вошел в треснувший и раскрошившийся обломок. Казалось, что некое чудовище, в разы сильнее человека, загнало его туда в невиданном приступе ярости. Под страшной композицией на земле лежала аккуратная стопка. Сложенная одежда, рюкзак.
Охотин подошел ближе, переворошил вещи. В серую пыль выпал завернутый в ткань муляж руки. Искусно сделанный, на живом человеке и не отличишь от настоящей конечности.
— Это Чижов, из моих.
— Черт возьми, что же с ним случилось? Что это все значит? — растерянно пробормотал начальник «кротов».
— Не дай нам, Господи, узнать это когда-нибудь на собственной шкуре.
Сергей Шивков
«Будь как дома, путник»
Новые постояльцы Штыку сразу не понравились.