Метро 2033. Сказки Апокалипсиса (антология)
Шрифт:
— Привет, — улыбнулась она. — Ко мне, да?
— Я от Охотина.
Аня посерьезнела, кивнула.
— Заходи.
Чиж прошел в убогую клетушку. Из обстановки — широкая, сколоченная из деревянных ящиков койка, маленький столик, заваленный тряпьем. Почему-то пахло консервированной кашей. Некстати вспомнилось, что завтрак был давно, а обеда из-за свистуна не случилось.
— Не стесняйся, садись.
Сесть было некуда. Чиж аккуратно устроился на краешке кровати, с удивлением наблюдая, как девушка стаскивает куртку. Жарко в подземелье не было.
— Ты
— А чего? — удивилась Аня.
Она повернулась. Без куртки выглядела какой-то уж слишком худой. Стало хорошо заметно, как подол свитера натягивается на чуть округлившемся животе.
— Холодрынь у вас.
— Согреемся сейчас.
Чиж попытался отстраниться, когда она подошла и положила руки ему на плечи. Аня наклонилась, заглянула в лицо.
— Боишься меня что ли?
— Нет.
— Вот и славно.
Она коротко поцеловала его, присела рядом. Чиж попытался обнять, Аня вздрогнула от неожиданности.
— Что это у тебя? — настороженно спросила она.
— Протез. Руки нет, — признался Чиж, ощущая жгучую волну стыда.
— Это ничего, ничего, — быстро пробормотала Аня и снова поцеловала, на этот раз дольше.
Тем вечером Чижу и впрямь не было холодно, впервые за долгое время.
— А почему все говорят, что Волки — злые? Разве это правда? — спросил детский голосок.
— Нет, это ложь. Люди всегда лгут, когда хотят оправдаться.
Чиж пошевелился, не выдержал и застонал. Голоса мгновенно смолкли. Рядом прошелестели шаги, кто-то склонился над ним. Чиж открыл глаза и в сумерках увидел лицо Анечки. Сосредоточенное, злое.
— Зачем явился?
— Тебя искал, — промямлил Чижов и попытался подняться. Голова кружилась, комната перед глазами качалась.
— Зачем?
— Тебя все ищут. Они хотят вас убить.
— Зачем ты явился?!
Чижов все же уперся руками и привстал. Он лежал на сыром матрасе в одной из комнат рухнувшего дома. В окно лился рыжий закатный свет. Чуть поодаль на обломках сидел мальчишка. Обычное детское лицо, светлые волосы. Сколько ему лет, около пяти? Ничего необычного, простой ребенок. Иначе и быть не могло. Мальчик и Анечка одеты были странно, в темные защитные комбинезоны. Чиж таких раньше никогда не видел.
— Что здесь происходит…
— Ты понимаешь, что я должна была тебя убить? — закричала Анечка. — Чего ради ты вообще приперся?
— Я хотел помочь. Они найдут вас, они…
— Это уже не важно, — перебила она. — За нами придут. Нас заберут.
— Кто придет? — спросил Чиж, но ему не ответили.
Он посмотрел на злое лицо Анечки, вновь перевел взгляд на ребенка.
— Вы убили человека.
— Он сам напросился. Пришел пьяный, полез на меня. Мы защищались.
— Но они…
— Это не важно.
Анечка встала и отошла. Чиж осторожно поднялся с матраса. Нападать на него явно больше не собирались, но и бесполезный дробовик куда-то пропал. Подумалось, что если теперь явятся люди Охотина, защищаться будет нечем.
— Ты хотела знать, зачем я пришел? Я хотел спросить. Хотел узнать, для чего ты
— Для чего? — огрызнулась Анечка. — Да ты хоть знаешь, что происходит? Знаешь, что со мной было? Ты пришлый, ты всегда где-то далеко, тебе наплевать, что творится у нас на самом деле. Они ведь щедрые, они всегда знают, кому и чем заплатить. А я ложилась под каждого, на кого мне показывали пальцем. Так долго, что жить уже не хотелось. Я сбежала, ушла далеко в развалины. Думала, сдохну той же ночью, а потом появился он. Первый, кто не смотрел на меня, как на вещь. И он попросил лишь об одной услуге — как я могла ему отказать?
— Кто он? — тихо спросил Чиж.
Анечка не слышала его.
— Он сказал, что все будет иначе, если я соглашусь. Они проникнут к нам, станут наблюдать изнутри, будут знать, что делать. Все изменится, когда их потомки появятся среди нас.
Чиж с ужасом взглянул на мальчишку. Встретились взглядами — пусто. Ни тени, ни намека.
— Ведь это так просто. У всех на виду, но никем не замечено.
— Кто? — повторил Чиж. — Что им нужно?
— Им нужны мы. Я, мой сын, все остальные, — улыбнулась Анечка. — Они не любят день, им неприятен свет. Но скоро стемнеет, и тогда…
Она подошла к окну, выглянула наружу.
Чиж не успел понять, что произошло. Раздался короткий сухой щелчок. Время замедлилось, растянулось, как смола. Долгие мгновения Чиж наблюдал, как Анечка отшатывается в комнату, голова ее почему-то запрокинулась. Во все стороны полетели осколки, брызги, красные искры в красном свете заходящего солнца.
Так же невыносимо медленно Чиж вскочил с места, мир завертелся от головокружения. Он схватил на руки мальчишку, метнулся и привалился к стене. С силой вжал лицо ребенка в плечо.
— Мама!
Он оказался невероятно сильным для своих лет. Брыкался, как разъяренный зверь, укусил Чижа в искусственную руку. Чиж не обращал внимания. Он оцепенело смотрел на упавшее тело Анечки. От лица женщины не осталось ничего, лишь бурое месиво, да сочащаяся кровь.
— Тихо, тихо… — прошептал он.
Мальчишка свирепо мотнул головой, вырвался и отчаянно завизжал, обернувшись к матери.
— Мама!
Чиж схватил его в последний момент. По подоконнику чиркнула еще одна пуля, взорвалась фонтаном бетонного крошева на другом конце комнаты.
— Мама! Мама!
Мальчишка повторял одно и то же, как заводная игрушка. Чиж снова взял его на руки, двинулся вдоль стены к дверному проему. Его трясло в лихорадке, мысли заполошно вертелись, будто набирающая скорость пестрая карусель.
Он выскользнул в перевернутый боком коридор, совсем не понимая, куда теперь бежать. Ребенок обвис, как ворох тряпья. Но и кричать перестал, а значит, у них был еще хоть один шанс уйти незамеченными. Чиж долго блуждал среди обломков, прежде, чем нашел ход наружу. То и дело казалось, что где-то спрятаны еще ловушки, но теперь попадание в них приравнивалось к смерти. Их не ждали у выхода. Пригибаясь, чтоб не было видно с берега, Чиж перехватил мальчишку поудобнее, рысью заспешил в заросли.