Метро 2035: Эмбрион. Слияние
Шрифт:
Место было выбрано удачно: небольшой овраг, куда ныряла застроенная рядами гаражей узкая дорога, скрывал автомобиль из виду, а наблюдатели на двух крышах контролировали все подходы. Из одного гаража, сломав замок, с трудом выкатили престарелый «Москвич», почти вынесли на руках, и заперли им подъезд с тыла.
Нормальная позиция. Без вертолета или дрона не обнаружить, а подобной техники больше не было ни у кого.
– Шеф, там наши… – грустно сказал Сивков, один из старых бойцов склада, еще из тех, кто выбрал когда-то Дюкера командиром.
– Знаю, видел. Я ж почти добежал, когда стрелять начали.
Сивков понурился. Жизнь после Черного Дня и так далеко не сахар, но потерять сразу шестерых товарищей – ни в какие ворота. Да и за что? В чужом городе, до которого никому из складских дела нет. Если бы не командир, они бы сюда и не сунулись.
– Но теперь-то – домой? – с надеждой спросил боец. Двое подошедших приветствовать командира загалдели было одобрительно, но Дюкер оборвал их:
– Дело не закончено. Мне нужен был Кат – я получу Ката.
– Да на хера он… – начал было Сивков, но командир обжег его взглядом:
– Я принимаю решения. Не нравится – земля большая, Вить, ты знаешь. Иди, куда хочешь.
В наступившем молчании Леший похрустел по снегу к грузовику, легко запрыгнул в кузов и начал там дребезжать железом. Дальше без огнестрела ходить по городу он отказывался. А лук припрятать надо, вон под сиденье – самое место.
Вдруг когда пригодится.
– Обсуждения не будет, – закончил Дюкер. – Где их база, мы знаем. Атака утром.
– Там бункер вроде…
– Ну и что? У нас броня, семь стволов, включая пулемет, и внезапность. Нам их и убивать не надо, захватим пару человечков, сменяем на сталкера. Фигня, прорвемся.
Дюкер щелкнул зажигалкой и полюбовался на язычок пламени, давая понять, что вводная закончена. Сивков пожал плечами и закурил самокрутку, вытащенную из кармана, покашливая и выпуская удушливые облачка дыма.
Ночь выдалась холодной. Когда-то ноябрь был осенним месяцем, но с Черного Дня он стал уже зимой. Самой настоящей, с трескучими морозами и без надежды на тепло до мая. Грузовик, сохраняя тепло двигателя, приходилось заводить каждые полчаса. Часовые менялись по графику, только Дюкера никто не трогал.
Он спал в кузове, завернувшись в пару тулупов. Спал чутко, время от времени высовываясь из горы потертого меха и посматривая на приоткрытую дверку. Темно. Все еще темно.
– Сивков, времени сколько?
– Спит он, шеф, – вместо него откликнулся Леший, бродивший снаружи. – Часа два сейчас, отдыхай.
– Ага… В полпятого меня ткните, поедем.
Дюкер вновь проваливался в неглубокий сон, наполненный погоней за кем-то, горящим Колизеем и – почему-то – разговорами с Катом. Вот только окончательно проснувшись, он не вспомнил ни слова.
– Время, – глянув на часы в кабине, сообщил Сивков.
Он же и сел за руль, рядом с ним расположился боец с автоматом, а Леший полез в узкое пулеметное гнездо. Гнездышко. Ни вздохнуть, ни пернуть. Зато прикрыт броней и обзор отличный, ничего не скажешь. По диспозиции там он пробудет до подъезда к базе порчей, потом его заменит кто-то из кузова, а сам следопыт уйдет в свободную охоту.
План Дюкера был прост, как табурет.
Пройти сторожевой периметр пресловутого Круга-в-круге, где люди от головной боли теряли сознание, пешком нереально. Однако у них есть машина, поэтому достаточно разогнаться и проскочить защитную полосу. Как подозревал командир складских – и Леший вполне согласился с его логикой, – порчи сами бы не перенесли действия своей сторожевой системы. Значит, это узкая полоса – пролетел, и готово. А дальше разобраться на месте, вряд ли убежище под бывшим заводом очень глубокое.
Разумеется, они ошибались, но вины Дюкера в этом не было.
Кто ж знал, как оно на самом деле. На небольшом форпосте бы сработало. Леший и пара бойцов должны были прикрывать со стороны, гасить любое сопротивление и подойти уже после отключения периметра.
Холоден и мрачен был предутренний город. Снег под колесами скрипел, двигатель фыркал время от времени, сбиваясь с ровного хода, но атака началась строго по плану командира. Незаметными тенями из кузова остановившейся метрах в ста от открытых ворот завода машины выпрыгнули Леший, Данила и Самоцвет, к пулемету протиснулся сам Дюкер; все было готово к нападению.
Кат проснулся резко, рывком, но, открыв глаза, увидел не комнату под землей. Он словно смотрел чужими равнодушными глазами на хорошо знакомую пустую площадку перед заводоуправлением. Налюбовался когда-то на всю оставшуюся жизнь, правда, с другой стороны. Вон и окно видно, в многоэтажке напротив, где у него был наблюдательный пункт.
– Тревога, – пронеслось в голове. Но не он сам это подумал, чужая мысль. При этом – как своя. Он видел и слышал то же, что и безымянный постовой порч где-то наверху. – Попытка атаки на Гнездо.
За воротами, ворча изношенным двигателем, разворачивался грузовик – то самое бронированное чудище с нашлепкой пулеметной кабины сверху.
Неужели Дюкер? Неуемный певец. Да и неумный.
Кат прекрасно понял, что сейчас произойдет, но как-то отстраненно. Словно и не знал никогда бродячего владыку склада с бензином, не пил с ним из одной фляжки, не решился всего сутки – да меньше! – назад отвлечь от него бойцов Базы.
– Разгонятся и подъедут, – подумал Кат. Странно, но его мысли всем не транслировались, для этого требовалось усилие. – Зря они так.
Картинка раздвоилась. Теперь на те же ворота, через которые, натужно воя, проезжал грузовик, смотрели уже двое. С немного разных ракурсов, причем второй – в прицел чего-то весьма крупнокалиберного.
Бронированная тушка грузовика проскочила ворота и, явно потеряв управление – Кат помнил, как бьет по голове защитное поле, – вильнула в сторону, сшибая декоративные столбики ограждения.
Снега внутри ограды не было, теперь Кат знал почему – отводка тепла от реактора, – но это и не важно: замедленно, как в фильмах предков, грузовик достиг определенной точки территории. Подскочил на бордюре, подкидывая вверх кабину.