Метро 2035. Царица ночи

Баранова Ирина Владимировна

Вопрос, каким путем водить новообращенных на поклон к Царице, не вставал никогда: он, Сад, сам проложил этот маршрут, вернее, оставил для людей тропу, по которой туда можно было добраться. Иногда Хранителю казалось, что деревья читают его мысли, угадывают желания. Разумные растения? Для любого жителя Петроградской в этом не было ничего удивительного, а для Виктора, сына и внука сотрудников Ботанического сада, тем более, но лишь до определенного предела. Поэтому какая-то часть его мозга отказывалась верить, сопротивлялась, не желала признавать эти бездушные палки равными ему, человеку. Только вот как ни крути, это ничегошеньки не меняло!

А посему маршрут от станции до Ботанического сада можно было смело считать совместным творением его, Хранителя, и Леса, и не разобрать, кто из них был в этом тандеме главным.

Избушка

на курьих ножках возникла на пути, как всегда, неожиданно. Казалось, дом действительно сказочный, и передвигается по Лесу, как ему заблагорассудится. Он так же, как и все вокруг, был обвит лианами, но совсем не походил на бесформенную кучу из стеблей и листьев. Мощные бетонные опоры, на которых держался дом, окаменелые панцири виноградных улиток, особым образом сложенные у их основания (работа уже не Леса, но людей) – вот вам и полная иллюзия куриных ног. Вьющиеся плети тихонько шевелились, и со стороны казалось, что дом переминается с ноги на ногу. А что если произнести это сказочное: «Избушка, избушка, встань к лесу задом, ко мне передом»? Шальная мысль ушла, как и появилась, оставив послевкусие в виде легкого разочарования: не время для хулиганства, даже такого невинного. Положение, мать его ети, обязывает… Хотя и не только положение. Неизвестно, чем может обернуться подобная шутка, и если поворот огромного дома на сто восемьдесят градусов начисто исключался, то вот появление местной постъядерной Бабы Яги – совсем нет. Кто знает, на какие шутки способен Лес? Захотели поиграться – получите, распишитесь, уплачено. Тем более что дом производил впечатление вполне обитаемого, и если верхние этажи полностью утопали в растительности, то в окошках первого на «подоконниках» стояли «цветы в горшках», тихонько, как от легкого ветра, колыхались лианы – «занавески». И… «гвоздь программы»: массивные «дубовые» двери-ворота, увитые хвощем-хамелеоном, – его стебли и листья не только постоянно меняли цвет, но еще и люминесцировали в придачу. Эффект получался убойный: казалось, что двери открываются, а некоторые с испуга умудрялись еще и услышать поскрипывание несмазанных петель. Конечно, никаких ворот тут не было и в помине, по крайней мере, в тот момент, когда дом строился и сдавался в эксплуатацию. И Хранителю очень бы хотелось так думать. Но кто за это поручится? Кто скажет, что створки дверей, которые с успехом изображает дуб-пластун, не откроются со скрипом и незабвенная Баба Яга не появится на крыльце?.. Игра воображения? А может быть, реальность? Хранитель передернул плечами: уже сколько раз он проходил тут, но привыкнуть к зрелищу и относиться к нему спокойно, без мурашек, не мог.

Мужчина посмотрел на юнцов. Те, плотно прижавшись друг к другу, не отрываясь смотрели на Избушку. Зацепило… Виктор позволил себе улыбнуться.

И дал команду двигаться дальше: приключения только начались! Есть надежда, что к Царице детки доберутся в нужной кондиции.

Вновь что-то охнуло над головами путников и сразу же затихло… И лишь хруст ломающихся костей и утробное чавканье. Орхидеи знали свое дело.

Крайний из подростков пискнул, повернулся, бросился, было, бежать, но тут же наткнулся на Хранителя, от коего получил здорового леща. Девушка, это оказалась именно девушка, всхлипнула, но паниковать прекратила. Ничего, боль пройдет, а к своей избранности она еще привыкнет. Привыкнет, что в саду нет никакой нечисти, что зверье старается обойти его стороной, а голодные орхидеи, словно силы ПВО, надежно охраняют небо.

Акапельное, монотонное чтение молитвы то утихало, то вновь набирало силу. Еще немного, и они на месте. Дубль два: дом номер тринадцать… Иначе – Дом с Привидениями. Говорят, что в этих стенах действительно обитают духи бывших жителей, не успевших или не захотевших укрыться в момент катастрофы и погибших вместе со старым миром. И поэтому ненавидящих мир новый, а заодно и всех, кто сумел выжить тогда. Лес не жаловал этот дом, он словно обошел его стороной, боясь приближаться: вот и асфальт рядом с ним остался цел, а на земле в радиусе метров трех не было ни травинки, даже пожухлой. Каким-то чудом в окнах уцелели все стекла, и казалось, только они, да еще плотно закрытые двери, сдерживают внутри темную, злую силу. От дома веяло могильным холодом, но вот обойти не было никакой возможности. Да и не надо. Жуткое место, но Виктор специально задержался тут, ради подростков. И только когда увидел, что они буквально с ног валятся от ужаса, дал команду идти. Ничего… Так надо. На обратном пути они оценят все это.

Отсюда, от проклятого дома, уже отлично просматривались Великие Врата – вход в Ботанический сад. Он являл собой некий волшебный грот, раскрывшуюся раковину, внутри которой находится драгоценная жемчужина – Царица.

А на фасаде здания напротив чудом сохранилась надпись: «УВЕРЕННОСТЬ В КАЖДОМ ШАГЕ…»

* * *

Царица… Знал ли человек, давший название этому цветку, о том, что его ждет? Какая судьба и какая роль? Да вряд ли.

Царица… Она всегда была ею, с самого первого дня. Это беззащитному человечеству нужно было искать способы выжить, а она уже все знала, ко всему была готова. Виктор благодарил того, старого, и, наверное, уже не всесильного бога за то, что свел их вместе в тот осенний день. За то, что назначил аудиенцию с Царицей. За это ему и спасибо и низкий поклон. А всего остального он добьется сам…

* * *

Подростки осторожно приблизились к растению. Запах, исходивший от раскрывшихся бутонов, кружил голову, неистовый танец острых иголок гипнотизировал, подчинял, лишал воли. И опять этот шепот, словно Царица пыталась сказать что-то важное, что он, Виктор Лазарев, никак не мог уловить…

Против своей воли он упал на колени, успев краем глаза заметить, что вслед за ним попадали и остальные. Слава Царице! Значит, то был только дурной сон, никакого «в руку», никакого пророчества.

Шепот цветка, бормотание монахов Апокалипсиса, запах ванили… Сколько раз он переживал это? Сколько раз вот так падал на колени перед повелительницей, неумолимо погружаясь в гипнотический транс? И ЧТО готов отдать, чтоб пережить это вновь и вновь?..

Все закончилось внезапно: бутоны схлопнулись, цветок затих, словно погрузился в спячку. Подростки постепенно приходили в себя. Покачиваясь и помогая друг другу, словно тяжелобольные, они поднимались с колен, удивленно, словно впервые видели все это, осматривались вокруг. Хранитель был уверен – спроси сейчас каждого из этих детей: «А хочешь пережить все это еще раз?» – ответит: «Да!» Великое блаженство, счастье, которое словно выливается на тебя сверху, заворачивает в кокон, не спеша отпускать на волю…

Глава третья

Посланец из ада

11 ноября 2033 года, утро. Станция метро Петроградская

Нет ничего приятнее, чем возвращение домой. Даже если этот дом ну очень глубоко под землей. Маленький отряд ждали. Ритуал и тут был отработан до мелочей и известен всем: на сей раз – никаких торжественных речей, новообращенных встречал марш, исполненный Ленькой-музыкантом на аккордеоне. Под эту музыку подростки пройдут до стола, накрытого посередине перрона, где их, оголодавших, ждет праздничный обед, жители будут хлопать в ладоши и осыпать молодых людей цветами. А Хранитель наконец-то сможет отдохнуть: практически сутки на ногах, а он уже далеко не мальчик.

* * *

– Виктор Михайлович, там к Вам пришли.

– Кто еще?!

– Не представился. Он сейчас на посту у Ботанической, Вас ждет.

Да черт бы его побрал!..

Мужчина был невысок, лыс и по-спортивному ладно скроен.

– Виктор, как вас по батюшке?

– Хранитель.

Увидев замешательство на лице собеседника – тот явно не ожидал такого ответа, – Виктор злорадно хмыкнул: мужик не понравился ему сразу, какой-то слишком уж чистенький, вылизанный. И еще эта совсем не метрошная смуглость. И не природная, благоприобретенная, однозначно. Но откуда бы? И да – еще неприкрытое стремление доминировать. Сразу вспомнилась Маринка, университетская подружка. Как там у нее? «Не люблю, кто больше меня выеживается»? Вот и он, Виктор, не любил. Терпеть этого не мог.

– Хранитель, называйте меня Хранителем.

– Мне бы удобнее по имени-отчеству, но… Хозяин – барин, как вам будет угодно. Меня называйте Петр Иннокентьевич. Но можно и без отчества, уж больно оно у меня заковыристое.

Гость засмеялся. Вот только смех у него был неприятный, писклявый и… снисходительный.

Что ж. Петр Иннокентьевич, так Петр Иннокентьевич. И никаких Петров. Правда, до жути хотелось назвать этого Иннокентьевича просто Петрушей, или – Петрушкой. Хотя… Петрушкой не пойдет, слишком игриво. А тут противник серьезный.