Мэтры глубин. Человек познаёт глубины Океана. От парусно-парового корвета «Челленджер» до глубоководных обитаемых аппаратов

Москалев Лев

В научную группу, возглавлявшуюся К. Чуном, входило 13 учёных и ассистентов, среди них – ботаник В. Шимпер, океанограф Г. Шотт, химик П. Шмидт, зоологи К. Апштейн, Ф. Врем, Э. Вангеффен, А. Брауер и О. Штрассен, врач и бактериолог М. Бахман, умерший во время экспедиции. Всем ученым предоставили отдельные каюты. Всего на «Вальдивии» в море вышло немногим более 60 человек. На первом этапе экспедиции ее гостем был англичанин Дж. Меррей, за три года до описываемых событий закончивший титанический труд по редактированию 50 томов «Отчетов «Челленджера»». Большое значение, придававшееся правительством Германии этой первой немецкой глубоководной экспедиции, подчеркивалось присутствием на борту графа А. Посадовски, Государственного секретаря по Министерству внутренних дел. Да, в те старые добрые времена даже коронованные особы считали за честь посетить борт судна глубоководной экспедиции, осмотреть лебедки, коллекции, откушать в офицерской кают-компании.

1 августа 1898 года «Вальдивия» вышла из Гамбурга в плавание. Щелкали затворы фотоаппаратов, ученые в цилиндрах, котелках и шляпах толпились на палубе, из трубы парохода валил густой черный дым, оркестр на берегу играл что-то сентиментально-бравурное. Экспедиция началась. Она была прекрасно оборудована, к тому

же большинство конструкций приборов на ее борту уже были испытаны другими экспедициями. Все было изготовлено с предельной, немецкой тщательностью, боцманская команда умело обращалась со всеми приборами, спуско-подъемными устройствами и лебедками. Многие приборы из арсенала «Вальдивии» ныне ушли в небытие, например механические лоты для измерения глубин: их заменили современные эхолоты, но сколько же сделали эти архаичные на взгляд современного электронно-компьютерного океанолога приборы для прогресса науки! С каким умением и мастерством они были изготовлены!

К. Чун и «Вальдивия».

Первое, что сделали, выйдя из Гамбурга в Северное море, – опробовали траловое оборудование на мелководье Доггер-банки, затем продолжили путь в Эдинбург. Погода была штормовая, и укутанные в пледы ученые за обедом садились ближе к дверям, многие укачивались. В Эдинбурге попрощались с Дж. Мерреем, после чего взяли курс на Фарерские острова, и вскоре к северу от хребта Томсона провели первую драгировку на глубине 486 метров, получив богатейший улов морских ежей, офиур, стеклянных губок, морских пауков, а затем последовала еще одна драгировка, принесшая более 500 колоний стеклянных губок. Установилась прекрасная погода. «Вальдивия» обогнула самый южный из Фарерских островов и, достигнув 62° с. ш., пошла вдоль 15° з. д. на юг, к Канарским островам. Середина августа в северной Атлантике была штормовой, но все-таки было решено приступить к планктонным исследованиям, благо все типы сетей работали хорошо. На широте Гибралтара и Мадейры на глубине 150 метров провели драгировку на вершине подводной горы и поймали огромное количество морских лилий. У Канарских островов на поверхности воды появились плейстонные организмы (живущие у поверхностной плёнки воды), перемещающиеся под действием ветра: кишечнополостные велеллы, напоминающие шлюпки под парусами, и брюхоногие моллюски янтины. От Канарских островов повернули к берегам Африки и дальше, на юг, вплоть до Кейптауна, шли вдоль ее западного побережья, то удаляясь от него, то приближаясь к нему, пересекая течения восточной части Атлантического океана и проводя в них планктонные исследования.

Приближение к северному тропику ознаменовалось ловлей акул. Миновали острова Зеленого мыса и в начале сентября провели траление на глубине 4990 метров, подняв на борт фиолетовых голотурий и массу офиур. Кроме улова беспозвоночных животных, трал принес на одной из своих швабр заранее прикрепленную к ней бутылку из-под шампанского, наполненную морской водой. В бутылке находилось письмо, которым капитан А. Крех уведомлялся о том, что тяжелый лот «Вальдивии» упал прямо на голову теще Нептуна и что он, Нептун, на следующий день лично явится на борт вместе со своей свитой, чтобы провести «морское крещение». И действительно, 6 сентября раздался сигнальный выстрел и к борту подвалила шлюпка, в которой находился Нептун с супругой и члены его свиты: негры с литаврами, цимбалами и гармоникой, астроном, нотариус, пьяные матросы, лейтенант подводной полиции и полицейские, которые строго следили за тем, чтобы никто из «некрещеных», т. е. впервые проходящих экватор, не скрылся. Нептун произнес речь, а астроном подтвердил широту местонахождения судна, так что можно было приступать к «крещению». Первым обряд прошел К. Чун: ему на голову вылили несколько ведер воды, после чего вручили диплом, объявлявший его желанным гостем в подводном царстве. Обряд по отношению к другим членам экспедиции был более суров: им завязывали глаза, намазывали для бритья щеки и брили деревянными бритвами, а затем сталкивали в «купель». Корабельного юнгу, кроме того, пропустили через «чистилище» – трубу из парусины. Оказалось, что и «супруга» Нептуна впервые пересекала экватор, поэтому и она оказалась в «купели». В заключение все «новокрещенные» поклялись на якоре в том, что будут верными морскими слугами Нептуна, после чего он спустился в свои подводные чертоги.

Этот веселый обряд сохранился до наших дней. Автору довелось проходить экватор во всех трех океанах (Индийском, Тихом и Атлантическом), быть «новокрещенным» и исполнять роль астронома или звездочета (по традиции английского флота им становится самый высокий человек на борту, кем автор – с его почти двухметровым ростом – всегда и оказывался). Можно написать целый трактат о том, как проходит этот обряд на научно-исследовательских судах разных стран. Везде по-разному, даже на четырех больших судах Академии наук («Витязь III», «Дмитрий Менделеев», «Академик Курчатов» и «Академик Мстислав Келдыш») в 1960-х – 1990-х годах свита Нептуна имела разные наборы персонажей, отличавшие один праздник от другого: «дева непорочная», «хулиган», «пират», «русалки» и другие «нестандартные» персонажи на фоне обязательных «чертей», «доктора», «брадобрея», «нептунихи». Через почти 70 лет после вышеописанного «крещения» К. Чуна, 30 августа 1968 года, обряд «морского крещения» в Тихом океане проходил начальник экспедиции Л.А. Зенкевич: прошло почти полтора месяца после его 79-летия, и, конечно, с мэтром обошлись на «Академике Курчатове» еще мягче, чем с 46-летним К. Чуном на «Вальдивии». Автор к тому времени защитил диссертацию, руководителем которой был Лев Александрович, и «дослужился» до «звездочёта», зачитывающего «приговоры», а в отношении Льва Александровича он был следующим: «Чтоб великий из великих был и самый молодой, мой приказ «чертям» из свиты – окропите Льва водой…» Это сделали незамедлительно и с глубоким пиететом, зато супруга Льва Александровича, Валентина Сергеевна, и Хадежат Магомедовна Саидова прошли обряд почти по полной программе, без скидок на пол и возраст. Желанным сувениром в каждой океанской экспедиции был диплом за переход экватора. Сначала такие дипломы были «самопальными», нарисованными в экспедиции и размноженными фотоспособом (ксероксов тогда на судах не было), затем их сменили безликие и бездарные типографские. В экспедициях Института океанологии лучшими рисовальщиками дипломов были З.А. Филатова, А.И. Савилов, Д.В. Наумов, Боб Храмов. Для экспедиций ВНИРО в 1960-х годах Н.Н. Кондаков нарисовал диплом, где Нептун, ставя свою подпись, в качестве чернильницы использует каракатицу – сепию. Но вернемся всё-таки на «Вальдивию».

Отгремели литавры свиты Нептуна и продолжились трудовые будни. Сразу к югу от экватора измерили глубину 5695 метров – максимальную (по меркам XIX века) для экваториальной Атлантики глубину. Миновали Гвинейский залив и зашли в немецкую колонию Камерун, завоевание которой Германия начала в 1884 году, где ученые совершили поездку на баркасе вверх по реке Конго до города Бома, после чего «Вальдивия» продолжила свой путь на юг в зоне Бенгельского течения, отличающегося холодной, поднимающейся из глубин водой. В середине октября были у мыса Албина и наблюдали огромные скопления рыбы и охотившихся за нею птиц. Особенно поражали почти вертикальные вхождения в воду олуш, появлявшихся на поверхности воды через несколько секунд с пойманной добычей. Отойдя к западу на значительное расстояние от берега, стали брать планктонную пробу на глубине, как предполагали, 2000 метров, однако поднятая сеть оказалась наполненной илом.

Дипломы за переход экватора: Н.Н. Кондакова (вверху), ЗА. Филатовой (справа вверху) и А.И. Савилова (справа внизу).

Так была открыта банка Вальдивия в северной части Китового хребта: современные карты указывают на ней минимальную глубину 365 метров, а хребет Китовый разделяет Ангольскую и Капскую котловины с глубинами более 5000 метров. В октябре 1898 года «Вальдивия» обнаружила здесь глубины 981 и 936 метров: провели драгирование и подняли на борт около сотни крупных красных крабов герионов, глубоководных рыб, кораллы, голотурий, усоногих раков и раков-отшельников. Вскоре глубины увеличились до 5000 метров, и трал принес «стяжения марганца» (железо-марганцевые конкреции), уже бывшие известными ученым по материалам «Челленджера» из Тихого океана: они представляют собой бугристые шары с максимальным диаметром 15 сантиметров. В наши дни известны обширные поля железо-марганцевых конкреций, образующих рудные скопления, и обсуждаются проблемы их добычи на дне океана.

Последовал заход в Кейптаун, а вслед за ним – работы на банке Агульяс у мыса Игольный, после чего «Вальдивия» взяла курс на затерянный в антарктических водах остров Буве, открытый в 1739 году, но ни Куком, ни Дж. Россом не обнаруженный в их экспедициях. 25 ноября встретили первый айсберг, а во второй половине дня раздался крик старшего офицера Брунсвига: «Буве перед вами!» Провели пять драгировок и, дорожа хорошей, установившейся погодой, взяли курс на юго-восток, за три недели спустившись до 64°14' ю. ш. в районе Земли Эндерби, но Антарктического материка не достигли, так как путь преграждали льды. Капитан А. Крех велел разбудить К. Чуна и вызвать его на мостик: лот показал глубину примерно 4500 метров. Решили поворачивать на север. Пришлось отталкивать льдины от корпуса судна шестами, но 16 декабря море очистилось ото льда и на душе у всех стало легче. Первое, что сделали, выйдя из льдов, – провели ряд ловов замыкающимися планктонными сетями и траление, вытравив 6400 метров троса. Трал принес груду камней, самый большой из которых весил около полутонны, но были в улове и представители фауны: крупные асцидии на тонком стебле, два вида морских лилий, офиуры. Погода портилась, грянул шторм с метелью, но к Сочельнику пришли к острову Кергелен, где провели четыре дня и организовали высадку ученых. Здесь поражали не только огромные морские львы, но и насекомые с укороченными недоразвитыми крыльями, жившие среди «кергеленской капусты» – принглея, мокрицы, походившие на ископаемых трилобитов, отсутствие растений, опыляемых насекомыми (все местные растения опыляются ветром).

Рождество и Новый, 1899-й, год сопровождались сильным штормом. 3 января подошли к острову Сен-Поль, на котором встретили француза, занимавшегося с командой в 20 человек рыбным промыслом, и это были первые люди, встреченные «Вальдивией» за два месяца антарктических скитаний. Остров этот – вулканического происхождения, центральную часть его занимал кратер, разрушенный с одной стороны. Внутри кратера стояло судно, доставившее туда рыбаков, здесь же экипаж «Вальдивии» наловил превосходных лангустов. На острове имелись горячие источники, в которых рыбаки варили рыбу и раков. Натуральный обмен пополнил стол на «Вальдивии» рыбой, а рыбаки смогли насладиться сигарами, табаком и красным вином.

От Сен-Поля взяли курс на близлежащий остров Амстердам, где к удивлению своему обнаружили стадо коров, охранявшихся свирепыми быками. Один бык был убит из ружья с исключительно гастрономической целью. Установилась прекрасная погода, антарктические холода миновали, «Вальдивия» двигалась к Кокосовым островам, на поверхности моря появились физалии и велеллы, но всё омрачила внезапная смерть М. Бахмана, врача и бактериолога экспедиции: 14 января его нашли в постели мертвым. На следующий день тело его завернули в национальный флаг и предали морю. В тот же день обнаружили глубину, наибольшую за всю экспедицию – 5911 метров! А вскоре провели и самое глубоководное траление (это заняло девять часов экспедиционного времени): вытравив 7000 метров троса, на борт подняли «фарфоровую звезду» Стиракастер хорридус. Кстати, другой вид этого рода из Атлантического океана получил видовое название в честь К. Чуна – Стиракастер чуни; в наши дни известно 14 видов этого рода, обитающих на глубинах от 2000 до 6500 метров. В улове оказались также обломки фиолетового морского ежа и кишечнополостные – улов незначительный, зато почти с 6000 метров. Так – от траления к тралению, от экземпляра к экземпляру – человечество продвигалось к познанию жизни на максимальных глубинах Мирового океана.